Элиза и ее поклонники

Филипп, приподняв брови, огляделся по сторонам, затем вопрошающе посмотрел на Элизу. Она спокойно встретила его взгляд и, продолжая вертеть ручку зонтика, со смехом ответила:

– Видите ли, Филипп, вы, вероятно, удивитесь, однако я не всегда была чинной барышней. В детстве мы с Анной, проводя лето здесь, частенько убегали от ее гувернантки, которой полагалось за нами присматривать. У бедняги были не самые резвые ноги, и догнать нас она не могла. Заслышав ее зов, мы тотчас прятались. Ну а где может спрятаться ребенок, там и взрослый благополучно укроется от чужих взглядов. Стало быть, поцелуй в парке – это вполне правдоподобно.

Тем временем Элиза и Филипп отстали от своих спутников сильнее, чем следовало. Анна фон Креберн быстро обернулась и бросила на них предостерегающий взгляд, после чего поспешила возобновить беседу с англичанином. Она явно опасалась, как бы остальные тоже не заметили, что пара, замыкающая их маленькую процессию, чересчур увлеклась беседой. Похоже, две кузины действительно очень дружны, раз Анна оберегает Элизу и согласилась ради нее развлекать лорда Дэллингема.

– Хорошо, – уступил Филипп. – Предположим, что влюбленные в самом деле могут отыскать в парке уединенное место.

– Хм… – произнесла Элиза с недовольством в голосе. – Кажется, в этом поцелуе вас не устраивает не только то место, где он состоялся, но и что-то еще.

– Признаться, вы правы…

Филипп колебался. Сопротивляться ожидающему взгляду Элизы было непросто.

– Ну так в чем же дело? – не отступала она.

– Сам поцелуй… То, как М. о нем пишет… Я, разумеется, не знаю, какие ощущения испытывает женщина в подобные моменты, но…

– Но что? Говорите же!

– Но ваше описание представляется мне неубедительным.

Элиза остановилась.

– Вот как?

– Вы просили, чтобы я был откровенен, – сказал Филипп, мысленно прибавив: «Тем не менее мне следовало бы придержать язык».

Элиза продолжила шагать, однако зонтик больше не танцевал на ее плече. Он сделался так же неподвижен, как лицо его хозяйки. Что она теперь думала? Обиделась ли на прямолинейность своего советчика?

Молчание затянулось.

– Не хотите ли присоединиться к остальным? – наконец произнес Филипп.

Элиза опять остановилась.

– Нет. Идемте. Я покажу вам место, где я в детстве любила прятаться.

Решительным движением сложив зонтик, она свернула с аллеи на тропинку, уходившую вправо и немного в гору.

Филипп посмотрел вперед. Две другие пары уже скрылись за поворотом. Идти с Элизой было неразумно. Но сердце Филиппа забилось быстрее, когда он представил себе, что проведет с ней несколько минут в таком месте, где их никто не увидит. Где он сможет дышать чуть свободнее и позволит себе остановить взгляд на лице Элизы, не боясь привлечь чье-либо внимание.

Он последовал за ней.

Она шагала быстро, едва ли не бежала, пока не достигла большой плакучей ивы, почти касавшейся земли своими длинными ветвями с густою листвой.

– Сюда, – сказала Элиза, улыбнувшись. Филипп стоял в нерешительности. Она взяла его за руку и ввела в просторный зеленый шатер. – Вот. Здесь никто нас не видит.

Бросив зонтик на землю, Элиза раскинула руки и повернулась вокруг своей оси, а затем прислонилась спиной к толстому стволу и, сияя, поглядела на своего спутника.

– Ну? Разве здесь не чудесно?

Филипп медленно подошел. Понимает ли она, какой опасности себя подвергает, оставаясь с мужчиной наедине? Видя ее открытую грудь, которая теперь вздымалась чаще обыкновенного, иной не удержался бы и дал волю рукам. Впрочем, Филипп, конечно же, останется человеком чести, даже ощущая определенное плотское побуждение, из-за которого брюки вдруг сделались ему тесны.

– Теперь вы сами видите, что это превосходное место для тайного свидания, – промолвила Элиза.

Филипп кивнул.

– Так что же мы станем делать с поцелуем? – тихо спросил он.

Кончик ее языка увлажнил верхнюю губу. Проклятие! Ну как тут сохранишь хладнокровие, когда такая девушка стоит перед тобой, будто сам соблазн во плоти?

– Послушайте, Филипп. Если мое описание вышло неверным, то это потому… – Она сглотнула, сделала глубокий вдох и продолжила: – То это от недостатка опыта.

– Никто не целовал вас, Элиза? – чуть слышно произнес Филипп, и его сердце застучало еще быстрее.

– Нет, – призналась она. – Как мужчина женщину – никто. И я спрашиваю себя…

– Да?

Он подошел к ней так близко, что дотронулся бы до нее, если бы счел позволительным. Поддаться желанию – само собой, это было немыслимо. Однако он мог вдыхать тонкий аромат розовой воды. Мог на секунду представить себе, что ощутили бы его губы, прикоснувшись к нежной коже за этим ушком…

Элиза смотрела ему в глаза. Зрачки ее расширились, дыхание участилось.

– Не согласитесь ли вы меня поцеловать? – промолвила она.

Филипп удивленно попятился. Элиза опустила взгляд и отошла от дерева.

– Простите меня. Мне не следовало говорить вам такое. И все же я бы в самом деле хотела узнать, что это за чувство, – сказала она, и голос ее прозвучал… разочарованно?

– Вы уверены?

Элиза снова поглядела ему прямо в глаза. Неужели такого ответа было мало?