Элиза и ее поклонники

Пару мгновений Анна боролась с соблазном посоветовать лорду ненавистные Элизе гвоздики. Но это был бы мелочный поступок, продиктованный завистью. Нет! Лорд Дэллингем – видный молодой человек, и графу он нравится. Сама Элиза тоже отзывается о нем весьма благосклонно. Возможно даже, она могла бы в него влюбиться.

Анна не преградит подруге путь к счастью!

– Розы, – последовал ответ. – Элиза любит розы.

Глава 17

Как и после первого бала, Элиза прекрасно выспалась и проснулась с улыбкой на губах. Снов своих она не помнила, однако комната казалась ей овеянной дыханием вальса. Не удивительно после того, сколько она вчера танцевала!

Розовый бал доставил Элизе много радости, не омраченной даже досадным маленьким происшествием с герром фон Глессемом: в пылу сражения он так отдавил ей ногу, что она, не дотанцевав галопа, была вынуждена дать себе отдых.

Сев на постели, Элиза увидела на ночном столике увядшую розу. Это был не тот цветок, которым снабдила ее маменька. Его она потеряла, и Филипп, чтобы восполнить эту потерю, подошел перед последним танцем к одной из ваз, украшавших залу, вынул розу, коротко обломил стебель, удалил шипы и отдал бутон Элизе.

– Быть на розовом бале без розы в волосах – слыханное ли это дело? – сказал он.

До конца танца они уже не разговаривали, однако в их молчании не ощущалось неловкости. Напротив, оба чувствовали себя на удивление хорошо и покойно, думая только о музыке и о движении своих тел. Странно, что Филипп заметил пропажу цветка из прически Элизы. Ведь он сам говорил, будто мужчины не замечают женских украшений.

Роза Филиппа, в отличие от маменькиной, не была чисто белой, но имела тонкий розовый ободок по краю каждого лепестка. Такая необычная расцветка очень понравилась Элизе, и она решила засушить этот бутон в память о своем первом розовом бале.

Поднявшись, Элиза позвонила в колокольчик. Явилась горничная, которой молодая графиня велела принести бело-синее клетчатое летнее платье и помочь ей с одеванием и прической.

Близился полдень, и солнце уже ярко светило, когда Элиза наконец-то сошла вниз. Все, разумеется, давно уже кончили завтракать, но об обеде даже думать не хотелось, ведь, что бы ни показывали часы, для желудка Элизы время было еще раннее. Потому она предпочла ограничиться чашкой кофею и кусочком пирога, которые, по ее распоряжению, были поданы ей на террасу. Погода вполне позволяла сидеть на свежем воздухе, а после легкого завтрака можно было выйти в сад и случайно забрести в ту его часть, где стояло дерево с дуплом. Элиза оставит для Филиппа письмо героини к герою, обсудить которое они сегодня, вероятнее всего, не смогут: после бала maman объявила день отдыха. А вот завтра…

Завтрашнего дня Элиза ждала с нетерпением. Вчера ее родители и родители Анны условились, что разрешат им отправиться на прогулку с лордом Дэллингемом, бароном фон Хоэнхорном и Францем. Франц пригласил также Марго фон Райнек, которая все глядела на него, стоя подле их компании вместе со своей бабушкой.

Небольшая прогулка в обществе молодых людей – что может быть лучше! Марго наверняка будет отвлекать брата, и, если она, Элиза, поговорит с его другом, он не обратит на это внимания. Ну а Анна, конечно же, согласится занять тем временем лорда Дэллингема.

Довольная этим планом, Элиза допила свой кофей и стала прогуливаться по саду. То и дело она останавливалась, чтобы полюбоваться цветником или погладить кончиком пальца мохнатую поверхность какого-нибудь листка. Как жаль, что в обществе все время приходится носить перчатки! Но дома, по крайней мере, можно от них отдохнуть. Элизе нравилось дотрагиваться до гладких и прохладных клавиш рояля, до нежных лепестков роз, до кожи…

Что? Это еще откуда? Ах да. «Твоя кожа касается моей» – так пишет герой героине в романе Элизы.

В том предложении Филипп ничего не стал исправлять. Узнать бы, какое чувство в самом деле испытывает женщина, проводя обнаженными пальцами по тыльной стороне мужской ладони – широкой, сильной и, вероятно, с волосками, как у Франца. Можно ли попросить Филиппа позволения потрогать его руку без перчатки? Только для того, чтобы вернее передать ощущения героини?

Элиза прикусила губу. Нет, конечно же, дамы не обращаются к господам с подобными просьбами. Но ведь Филипп – ее помощник в литературном труде, и прикоснуться к нему она хочет не из праздного любопытства, а с познавательной целью.

Рассуждая так, Элиза подошла к тому дереву, о котором говорила Филиппу. Вот и дыра. Только бы там, внутри, не оказалось какого-нибудь животного!

Сочинительница затаила дыхание и осторожно опустила письмо в дупло. К счастью, никто на нее не выскочил, все было тихо. Резко выдохнув, Элиза удостоверилась, что край рукописи не виден снаружи, и, удовлетворенная, направилась к дому.

– Элиза! Я и не заметила, что ты уже встала! Где ты была? – спросила графиня-мать, когда дочь вошла из сада в музыкальный салон.

– Немного прогулялась. Думала, вы все пошли к источникам.