Элиза и ее поклонники

Элиза тихонько засмеялась, представив себе, будто бы она действительно склонила голову на плечо барона фон Хоэнхорна. Что сказали бы тогда брат и Анна? А он сам? Предложил бы ей руку для опоры? Размышлять об этом было приятно…

– У тебя глупый вид, – сказал Франц и, поглядев на друга, спросил: – По-моему, она выпила слишком много шампанского, ты не находишь?

На губах Филиппа заиграла улыбка. На подчеркнутых маленькими усиками красивых губах, по которым Элиза вдруг затосковала. Он чуть подался вперед и пристально посмотрел на нее. Она задышала чаще. Его глаза блеснули, встретив ее взгляд. Это мгновение было прекрасно, однако оно прошло, и никто ничего не заметил.

– Определенно, – ответил Филипп, откинувшись на спинку сиденья. – Хорошо еще, если нам не придется нести ее в постель.

Постель… нести… Филипп… От этой мысли у Элизы закружилась голова.

– А ну перестаньте ее злить. Если тут кто-то и пьян, так это вы, – послышался сердитый голос Анны. – Я очень хорошо видела, что вы кроме чая и шампанского угощались еще и виски!

Молодые люди захохотали так громко, что прохожие на улице стали бросать на их карету любопытные взгляды. Анна сжала руку Элизы в своей, и барышни тоже засмеялись. Компания прибыла домой в наилучшем расположении духа.

Глава 23

Следующим утром, когда Филипп спустился к завтраку, Элиза вместе со всем семейством уже сидела за столом.

– Я успела немного прогуляться для аппетита, – сказала она своей маменьке и бросила на Филиппа быстрый взгляд, свидетельствовавший о том, что его послание найдено.

Накануне вечером, когда Франц отправился в город к своей любезной, Филипп вышел с бокалом отличного местного вина в окутанный сумерками сад, опустил письмо в дупло и сел на скамейку под большим каштаном. Любуясь танцем светлячков и слушая стрекот сверчка, он думал об Элизе. Эти темные деревья и кустарники могли бы послужить прекрасной декорацией для одной из глав ее романа. Филипп решил, что при случае посоветует ей написать сцену свидания в вечернем саду.

Теперь же она сидела прямо против него за столом и ела свежую клубнику, поданную к завтраку в числе прочих отменно вкусных вещей. Глаза Элизы были опущены, но их блеск пробивался сквозь ресницы, заставляя Филиппа сомневаться в том, что ему хватит сил держаться от этой девушки на расстоянии – такое решение он принял после поцелуя, слишком взволновавшего их обоих.

«Конечно же, нельзя, чтобы тот случай под старой ивой повторился. Однако не будет ли это чрезмерной предосторожностью, если я начну ее избегать? – думал Филипп. – Отчего бы мне не продолжить, находясь рядом с ней, с интересом наблюдать, как она превращается из простодушной девочки в женщину, окруженную поклонниками и умеющую ловко ими вертеть. Вчера на пикнике все мужчины были ею очарованы».

Изящные пальчики Элизы отправили в рот одну ягоду и взяли с тарелки следующую.

– Клубника очень хороша, – сказала она. – Попробуйте, Филипп.

Нет, эта барышня, само собой, просто не знала, что клубника – символ соблазна. Она не могла догадываться о том, сколь неприличное желание возникало у него, Филиппа, когда он видел, как крупная красная ягода приближается к ее разомкнутым губам.

По счастью, тетя Берта остановила племянницу, спросив о какой-то знакомой семье, от которой давно не было вестей. Элиза ответила, а после уже не стала есть клубники. Филипп облегченно вздохнул.

– Чем вы намерены заняться сегодня, герр фон Хоэнхорн? – спросила графиня-мать, сидевшая рядом с гостем.

– Я и сам еще не знаю, сударыня. Быть может, продолжу изучать живописные окрестности Бадена или же удовольствуюсь Лихтенталер-Аллее и садом перед курзалом, ведь лучшего места для пеших прогулок не найти.

– Вы правы. Впрочем, в последние дни город, по-моему, стал немного чересчур многолюден. Прибывают все новые и новые гости.

– К слову о новоприбывших, – промолвила Элиза, – вчера мы познакомились с русским господином. Графом Сергеем Павловичем Ивановым.

Глаза Йозефины широко раскрылись.

– Расскажи! Какой он? Бородатый? В шубе?

Филипп не слишком успешно спрятал улыбку.

– Разумеется, нет, – ответила Элиза. – В шубе ему сейчас было бы жарко.

– А я вот никогда не видела русских! Только французов, швейцарцев и одного англичанина, – пожаловалась Йозефина.

– Наверняка ты видела русских, просто не знала, что они русские, – возразила рассудительная Амели. – На людях не всегда написано, откуда они приехали.

Йозефина надула губы и пребывала в дурном расположении духа до конца завтрака, а затем ушла в классную к фройляйн Леманн.

Филипп в самом деле не знал, чем заняться. Франц отправился в казино, уже открытое в это время суток. Они с мсье де Шарвиллем условились играть в штосс. Возможно, Филиппу стоило, как он и сказал графине, выехать из города? Он мог взять с собою книгу и почитать где-нибудь в тиши, среди зелени.

– Я, пожалуй, прямо сейчас поупражняюсь немного на рояле, – сказала Элиза. – Если только ты, ma tante, не хочешь снова прилечь. В таком случае я тебе помешаю…