Элиза и ее поклонники

Элиза села на небольшом расстоянии от него, и, когда накидка распахнулась, он вздохнул с облегчением: то, что он принял за ночную рубашку, оказалось платьем – синим или серым (при свете луны было не разобрать). Однако нижние юбки Элиза, по-видимому, все же сняла, отчего ткань соблазнительно облегала ее ноги.

«Нет! – возразил себе Филипп. – Никакого соблазна здесь нет! Я человек чести, а она невинная девушка. И ей нужно от меня только одно – чтобы я помог ей в написании романа. Ничего больше».

– Тебе нельзя сидеть здесь, Элиза, это может быть опасно, – произнес Филипп и нервно кашлянул.

– Опять опасно? – спросила она и на мгновение как будто бы перестала дышать. – Ты можешь не сдержать себя?

Филипп внутренне застонал. От ее прямоты его положение не сделалось лучше.

– Но мы же не влюблены друг в друга, – тихо сказала Элиза.

Так ли она была наивна, как хотела казаться?

– Это не значит, что я не ощущаю никаких желаний, – признался Филипп, считая себя обязанным ее предостеречь.

– Стало быть, это в порядке вещей, что… То есть не обязательно влюбляться, чтобы… – Элиза осеклась и прикусила губу.

Отдавала ли она себе отчет в том, насколько соблазнителен ее вид?

Филипп отвернулся, поставил бокал рядом с бутылкой на землю возле ножки скамьи и хотел встать, чтобы увеличить расстояние между собою и Элизой, но в этот момент ее ручка нащупала его руку и послышался шепот:

– Не мог бы ты снова поцеловать меня? Пожалуйста!

«Это игра с огнем, – подумалось Филиппу. – С другой стороны, мне не впервой в нее играть. Так отчего бы не поддаться искушению? Ведь речь идет только о поцелуе. Дальше, чем она того желает, я не зайду».

Все это промелькнуло в его голове за долю секунды. Ничего не сказав, он исполнил просьбу Элизы. Ее губы были податливы и отзывчивы. Когда его язык разомкнул их, она издала тихий волнующий возглас – не то вздох, не то стон. Тело Филиппа ощутило скользящее прикосновение ее ладоней, и вот она уже обнимала его за шею. Ему ничего не оставалось, кроме как привлечь Элизу к себе. Он провел руками по ее спине и, сбросив с плеч накидку, ощутил обнаженную кожу. Это заставило его отпрянуть.

Элиза стояла перед ним в вечернем платье с глубоким вырезом, которое к тому же было ей немного велико. Даже в сумерках белизна ее тела, подчеркнутая темной тканью, слишком бросалась в глаза. Филипп невольно прикоснулся к кромке декольте, слегка отстававшей от груди. Элиза не шелохнулась.

Проклятие! Разве устоишь против такого искушения?

– Чего ты хочешь? – прошептал он, позабыв о своем намерении не нарушать границ благопристойности. – Может быть, вот этого?

Его указательный палец стал двигаться по краю выреза, касаясь кожи. Элиза кивнула.

– Или этого?

Филипп нагнулся и поцеловал изгиб ее шеи, затем легкие прикосновения его губ стали опускаться ниже.

– Или этого?

Когда он вопросительно поднял глаза, она, как и в прошлый раз, ответила ему кивком. При новом поцелуе губы Элизы согласно приоткрылись. Рука Филиппа, глубже проникнув под ткань, нащупала мягкую округлость груди. От первого же касания сосок сделался твердым. Филипп нежно потеребил его, зажав между первым и указательным пальцами. Дыхание Элизы участилось, поцелуй исполнился еще большей страсти. О, какой любовницей она могла бы быть!

Нет! Так далеко Филипп зайти не смел. Но еще совсем чуть-чуть… Он без труда освободил плечи Элизы от свободно сидевшего платья. Она хорошо сделала, надев именно этот вечерний туалет. Более тугой корсаж не позволил бы Филиппу обнажить ее груди, которые словно бы ждали его, скрываясь в скорлупках корсета под тонкой тканью рубашки.

Элиза не отстранилась, когда губы Филиппа коснулись того, что она прятала от всего остального мира. Не отстранилась она и тогда, когда он прихватил ртом ее твердый сосок. Напротив, она прижала его голову к себе, пропустив волосы сквозь пальцы.

Филипп принялся целовать другую грудь. Вкус кожи Элизы оказался таким же восхитительным, как и ее аромат, – клубнично-розовый запах лета и свежести. От новых, более смелых прикосновений и без того частый пульс Филиппа сделался еще чаще, дыхание Элизы ускорилось. Видя и чувствуя, как пылко она отзывается на его ласки, он ощутил такое возбуждение, какого никогда прежде не испытывал. Им овладело сильнейшее желание…

– Филипп, ты еще не лег? – вдруг послышался негромкий голос.

Оба вздрогнули.

– Это Франц! – прошептала Элиза и принялась торопливо приводить в порядок свой туалет. Филипп помог ей и подобрал с земли черную накидку, которую она схватила и тут же набросила на плечи. – Он идет сюда!

– Я его отвлеку, чтобы ты могла проскользнуть в дом.

Элиза исчезла среди кустов в глубине сада. Еще секунда – и было бы поздно.

– Вот ты где? – Франц тоже принес с собою бутылку и бокал. – Отлично. Давай вместе сделаем по глоточку на сон грядущий.

– Сегодня ты рано вернулся, – заметил Филипп, постаравшись принять такую позу, чтобы Франц случайно не взглянул ему ниже пояса.

Несмотря на испуг, его штаны по-прежнему выдавали то, что он пережил при встрече с Элизой.