Элиза и ее поклонники

Итак, маленькая компания отправилась в город. Элиза опять надела то платье, которое так шло к ней, – голубое с белыми кружевами. Пышность рукавов казалась Филиппу несколько излишней, однако вкупе с широкими юбками они изумительно подчеркивали тонкую талию. При каждом шаге из-под подола выглядывала ножка в белоснежном чулке. Соломенный капор открывал нежную шейку. Его украшали белые ленты и букет незабудок.

Незабудки. Лучше и не выбрать.

Элиза была чарующе прекрасна.

Войдя в первую же лавку, она воскликнула:

– Гляди-ка, Анна! Богемское стекло! Твоей матушке должно понравиться!

«Сем. Пеликан, Майстерсдорф»[18], – значилось на маленькой табличке в конце прилавка. Торговец поспешил заверить дам, что на предлагаемых изделиях из шлифованного цветного стекла с тонкой резьбой могут быть дополнительно выгравированы инициалы или посвящение. Свою речь, выдававшую в нем уроженца Богемии, он обильно уснащал комплиментами. Барышни пришли в восторг – не только от хрусталя, но и от галантности продавца.

Пока они разглядывали многочисленные бокалы и вазы, Франц, успевший заскучать, лениво прошел чуть дальше по аллее и остановился перед лавкой, где молодая женщина продавала побрякушки. Зная своего друга, Филипп предположил, что истинный предмет его интереса – не серебряные украшения, а хорошенькая торговка.

– Одобряете ли вы наш выбор, Филипп? – спросила Элиза, обернувшись.

Ее глаза сияли. Филипп тотчас подошел к прилавку с хрусталем, и ему показали стеклянную чашу: она была красной, но некоторые детали рисунка остались просто прозрачными. В четырех медальонах изображались достопримечательности Бадена, а пятый, обрамленный узором из листьев, пустовал.

– Здесь будут вензеля, – пояснила Анна.

– Премилая вещица, – произнес Филипп одобрительно.

– В прошлом году одна наша постоянная клиентка приобрела почти такую же в подарок господину тайному советнику фон Гёте, – сказал богемец и поклонился, как будто высокочтимый господин фон Гёте стоял сейчас перед ним.

Элиза поглядела на Филиппа и ухмыльнулась.

– Ну если так…

Как бы ему хотелось поцеловать эти лукаво изогнутые губы! Он поспешил отвести взгляд.

Богемец обещал, что инициалы «С. ф. К.» будут выгравированы на чаше не позднее завтрашнего дня. Анна сама ее заберет и спрячет в своей комнате, чтобы матушка не увидала сюрприз раньше времени.

Довольные приобретением, барышни продолжили прогулку. Переходя от лавки к лавке, они восхищались шварцвальдской резьбой по дереву, игрушками, расписной посудой и гравюрами. Возле серебряных украшений Элиза задержалась.

– Не могу выбрать, – сказала она, – что купить для Амели. Как думаешь, Франц, чем мы могли бы ее порадовать?

Франц пожал плечами.

– Право, не знаю. Судить о ее предпочтениях сложно: она еще почти ребенок, да к тому же молчунья. Вот Йозефина – та никогда не смолчит, если ей что-то нравится или же, напротив, не нравится. Амели совсем другая.

– В таком случае, Филипп, может быть, вы дадите мне какой-нибудь совет?

Филипп хотел, как и Франц, воздержаться от определенного ответа, но взгляд его вдруг остановился на флакончике из филигранного серебра.

– Я предложил бы вот эту вещь – она изящна, но не слишком вычурна и может служить для хранения духов или нюхательной соли, если таковая понадобится вашей сестрице.

– О да, вы правы! Это будет прекрасный подарок для Амели! Получив такой флакончик, она почувствует себя совсем взрослой барышней!

Элиза просияла, и Филипп не смог не ответить на ее улыбку. С какой любовью подыскивала она подарок для сестренки! Все, за что эта девушка ни бралась, делалось ею от чистого сердца… Была ли она столь же чистосердечна, когда позволила лорду Дэллингему себя поцеловать? Эта мысль уязвила Филиппа.

Элиза расплатилась. Пока продавщица завертывала флакон в тонкую шелковистую бумагу, Франц, не удержавшись, сострил:

– Хорошо, сестрица, что ты не выбрала полдюжины больших подсвечников. – Он притворно застонал. – Представляю себе, каково мне было бы их тащить!

– А кто тебе сказал, что мы с Анной уже покончили с покупками? – не растерявшись, возразила Элиза. – Но ты не бойся: если тебе, дорогой братец, не хватит силенок, я обращусь к твоему другу. – На миг она шутливо положила ладонь на руку Филиппа и заглянула ему в лицо. – Ведь вы всегда охотно помогаете мне, не так ли?

Он задышал чаще. Хотела ли она что-то сказать этим своим жестом?

– Само собой. Я к вашим услугам, – ответил Филипп.

Элиза посмотрела на его губы. Он безошибочно понял, о чем она подумала, и, подумав о том же, остался далеко не так холоден, как ему бы хотелось.

Глава 38

Элизе более не удавалось облекать свои мысли в слова и записывать их. На ум то и дело приходили фразы, которые ее героиня могла бы адресовать своему возлюбленному, однако стоило ей очинить перо и сесть перед пустым листом бумаги, как все улетучивалось. Пару раз она пробовала поговорить с Филиппом наедине, но он, по-видимому, избегал ее. Бросить ему за ужином заговорщицкий взгляд – даже этого она не могла. Теперь он, что ни день, просил его извинить: он, дескать, отужинает в городе с приятелями.