Элиза и ее поклонники

Он развернулся и уже хотел выйти, но вдруг его нога в чем-то запуталась. Он наклонился. Шаль. Она показалась ему знакомой. В лунном свете расцветки было не разобрать, но узор… Цветы по краю! Франц вдруг отчетливо увидел: вот Анна сидит на канапе с вязальным крючком в руках, рядом с ней пестреют клубки шерсти. «Премилый рисунок, не правда ли?» – говорит она.

Так значит, платок – работа Анны! Но не мог же Филипп с ней…

Франц тряхнул головой, надеясь, что это поможет ему мыслить яснее. Да, теперь он вспомнил. Анна связала эту шаль… и подарила Элизе.

Элиза? Быть не может!

– Доброй ночи, Франц! – произнес Филипп так, будто хотел немедленно выпроводить друга.

– Что за женщина в твоей постели? – взвился молодой фон Фрайберг. – Почему у нее шаль Элизы?

– Уходи! – произнес Филипп. – Бога ради!

Но Франц не двинулся с места.

– Брось, что толку? – вдруг произнес тихий женский голос. – Если он разошелся, то с ним уже ничего не поделаешь.

На плече Филиппа показалась маленькая белая рука, а в следующую секунду из-за его спины выглянула Элиза.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, дорогой братец, – произнесла она, – знай: мы обручились и скоро поженимся!

– Ты… Ты… – закричал Франц.

И ум его, и тело накрыла волна горечи. Филипп и Элиза? Они ведь даже не нравились друг другу! Как могли они за его спиной… Это же предательство!

– Что там наверху происходит? – послышался голос старшего графа, которого, очевидно, разбудили крики сына.

«На этот раз я поступлю как должно, – сказал себе Франц, заметавшись. – Иначе он опять разо чаруется во мне».

– Отец, иди скорее сюда! Ты не поверишь, что я обнаружил!

Глава 49

– Черт подери, Франц, что ты творишь? – прошипел Филипп.

Но было уже поздно. На лестнице послышались тяжелые шаги, и через несколько секунд на пороге появился старший фон Фрайберг.

– В чем дело? – молвил он, встревоженно оглядывая комнату.

Филипп почувствовал, как ручка, лежащая на его плече, задрожала, но сама Элиза не шелохнулась, не попыталась спрятаться за его спиной, хотя он, вероятно, мог бы защитить ее, если бы отвлек внимание графа и заявил…

– Ты только погляди! – Франц указал на постель. – Мой дорогой друг с моей благонравной сестрицей!

– Элиза?! – прогремел на весь дом громоподобный голос отца семейства.

– Доносчик! – отчетливо произнесла она, заставив Франца содрогнуться.

Несколько мгновений в комнате царило молчание. Наконец Филипп натянул одеяло повыше, поклонился, насколько это можно было сделать, сидя в постели, и со всем достоинством, какое мог сейчас выказать, произнес:

– Герр фон Фрайберг, я люблю вашу дочь и прошу у вас ее руки.

– Да как вы смеете…

– Papa. Мы помолвлены и поженимся.

Теперь рука Элизы лежала на плече Филиппа спокойно и уверенно. Невзирая на чрезвычайную неловкость ситуации, близость друг друга не тяготила, а поддерживала их.

– Об этом не может быть и речи! – рявкнул отец, побагровев. – Моя дочь не станет женой какого-то захудалого баронишки! Элиза связана кровными узами с венценосным семейством, ее мать была фрейлиной при герцогском дворе в Карлсруэ! И в отношении дочери у меня совершенно другие намерения!

– Но, papa… – попробовала возразить Элиза.

– Молчи!

– Вероятно, я недостаточно родовит, но я искренно люблю Элизу, и мои перспективы…

– Нисколько меня не занимают.

Граф простер руку, как будто хотел вытащить дочь из-за спины Филиппа.

– Ни за кого другого я замуж не выйду, – произнесла она твердо.

Франц попятился к двери, где теперь в недоуменье стояла Берта фон Лаутербах. «Только ее не хватало! – гневно подумал Филипп. – Спасибо моему другу за это удовольствие, от которого мы все были бы избавлены, если бы не он!»

Отец заговорил, обращаясь к Элизе:

– Я уже говорил с лордом Дэллингемом о вашем возможном союзе. После такого скандала для тебя лучше всего покинуть страну.

– Скандал случится, если ты его раздуешь, Тео, – спокойно заметила Берта фон Лаутербах. – Если же ты этого не захочешь, никто не узнает о случившемся.

– Ты права, – согласился граф, несколько успокоенный ее словами. – Мы будем молчать. А когда Элиза станет леди Дэллингем…

– Ни за что на свете! – вскричала Элиза, но отец не удостоил ее вниманием.

– Прошу вас! – еще раз попытался Филипп. – Я скомпрометировал вашу дочь, так позвольте же мне исправить это, женившись на ней.

Граф яростно замотал головой.

– Даже слышать не хочу! Немедленно покиньте этот дом, и чтобы ноги вашей здесь больше не было! Вещи вам пришлют.

– Тео! – воскликнула баронесса фон Лаутербах.

Очевидно, даже она осталась недовольна решением брата.

– Идем, Элиза! – отрезал тот, снова протянув руку к дочери.

– Выйди, чтобы я могла одеться, – фыркнула она.

– Я более ни на минуту не оставлю тебя наедине с этим развратником, – заявил граф и, скрестив руки, невозмутимо стал посреди комнаты.

– Тео! – строго произнесла Берта фон Лаутербах. – Ты не можешь стоять и смотреть, как Элиза одевается. Выйди. Я останусь.

Еще сильнее побагровев от гнева, граф все же подчинился требованию старшей сестры, которая, вытолкав Франца, закрыла дверь за ними обоими, после чего подобрала с пола и подала Элизе ее рубашку и шаль.