Элизабет Тейлор

«Я прилетела к ней в Вашингтон, и первым делом мы с ней наелись до отвала, — вспоминала Мори Хопсон, — после чего мы вылетели на курорт. Там мы вели себя как паиньки. Мы в рот не брали спиртного, хотя на всякий случай у нас была припрятана пара бутылок. Мы сказали себе: «Давай не будем делать проблемы из того, что нам нельзя пить. Возьмем с собой немного и, если уж очень захочется, пропустим по рюмочке. Мы чудесно провели с ней время в Палм-Эйр». К тому времени, как Элизабет прибыла на курорт, она весила 175 фунтов (80 кг). Она испытывала неловкость из-за своего веса и первые несколько дней отказывалась в присутствии посторонних снимать с себя халат.

«Когда она приехала к нам, настроение у нее было не из лучших, — призналась директриса заведения, — было видно, что она стесняется своего веса и никогда прежде не бывала на подобных курортах».

«Мне было искренне ее жаль, — вспоминал кто-то из персонала, — когда она к нам вошла, мне показалось, будто к нам вкатился огромный воздушный шар с фиолетовыми глазами. Было видно, что она сама себе неприятна из-за своей полноты. Поначалу она держалась крайне замкнуто и не разговаривала ни с кем из нас, но через несколько дней начала понемногу худеть и немного освоилась. Лиза, наша директриса, буквально выворачивалась наизнанку, чтобы угодить ей. Она даже занятия проводила с ней индивидуально, в ее комнате, что здесь у нас является неслыханным делом, но, как мне кажется, ради Элизабет Тейлор можно пренебречь любыми правилами».

Элизабет предпочитала есть у себя в комнате, вместо того чтобы питаться вместе с другими пациентами оздоровительного центра. «Элизабет просто не в состоянии без всякой косметики появиться на людях, — поясняла Мори Хопсон, — ей непременно нужно, чтобы она была одета с иголочки, а на это обычно уходит несколько часов. Так что для нее было проще есть у себя в комнате».

Элизабет не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о том, что она отправилась на курорт, чтобы сбросить вес, особенно после ее многочисленных заявлений, что ей это попросту ни к чему. Однако вскоре эта новость просочилась в печать, и репортеры со всей страны ринулись во Флориду. Я сказала ей: «Лиз, наша директриса сказала мне, что ей прохода нет от репортеров, они вечно пытаются вырвать у нее интервью, — вспоминала Хопсон. — Я велела ей держать язык за зубами».

Элизабет в знак признательности преподнесла директрисе набор фотографий, которые сделала Мори Хопсон за время ее пребывания на курорте. Через несколько дней некоторые из этих снимков появились в «Нэшнл Стар», среди них и те два, на которых Элизабет была изображена принимающей ванну. Директриса курорта отказалась дать по этому поводу какие-либо разъяснения. Подобное вторжение в частную жизнь его жены привело сенатора Уорнера в бешенство. Он даже позвонил председателю совета директоров курортных заведений Палм-Эйр и дал волю гневу. Он также обсуждал этот вопрос с адвокатом. И прокурор Палм-Эйр, и тот адвокат, к которому Уорнер обратился за советом, отказались прокомментировать эту ситуацию. Несмотря на очевидный конфликт, Элизабет впоследствии возвращалась на курорт, чтобы провести там еще несколько недель.

После Четвертого июля Уорнер вылетел во Флориду, чтобы провести несколько дней с женой, а заодно отпраздновать годовщину их помолвки. Он привез с собой подарок — три небольших красно-сине-белых браслета от Картье. Кроме того, у него с собой имелась статья, напечатанная на первой странице «Вашингтон Пост», в которой давалась оценка его деятельности за первые полгода пребывания в сенаторском кресле. Озаглавленная «Сенатор с сюрпризом», она повествовала о том, что, несмотря на все предсказания, Уорнер так и не стал «вашингтонской притчей во языцех с женой-актрисой». Более того, он отказался от показухи, которая неизменно вызывала нападки со стороны его оппонентов во время избирательной кампании. К счастью, он сумел не наделать глупостей. Некоторые циники язвили, будто тот факт, что Уорнер не натворил глупостей, уже сам по себе является сенсационной новостью. Однако сенатор был убежден, что в данном случае положительно сказалось его стремление не выставлять себя напоказ — неудивительно, что, приехав к Элизабет, он триумфально размахивал этой газетой. Он сказал, что особенно ему понравилось приведенное в газете высказывание Элизабет о том, будто она ужасно рада, когда люди начинают говорить о ней как о «миссис Уорнер» и все меньше — как о Элизабет Тейлор.

«Он радовался как ребенок, что в статье не было ни одного критического замечания, — вспоминала Мори Хопсон. — Ну просто как ребенок!»

Сенатор также пришел в восторг от успехов жены в деле сбрасывания веса, достигнутых благодаря строгой диете и ежедневным упражнениям. К концу своего пребывания на курорте Элизабет сбросила 20 фунтов и в результате стала выглядеть не только моложе, но и гораздо счастливее.

«Она сейчас такая хорошенькая, какой я ее ни разу не видел за три года нашего брака, — заявил Уорнер персоналу курорта. — Она та самая Лиз, которую я знал много лет назад».