Елизавета Петровна

Об одном из них, происшедшем в 1750 году в Каширском уезде, сообщает именной указ из Сената. На крестьян, принадлежавших Алексею Еропкину и косивших сено в его угодьях, напали крестьяне бригадира Аркарова и княгини Львовой, вооруженные дубьем, кольями, шестами и топорищами. Необычайные масштабы потерь, надо полагать, и обеспечили эпизоду известность на всю страну: было убито 26 человек. Кровавый эпизод, рассматривавшийся Сенатом в январе 1752 года, видимо, дал повод Шувалову составить записку, в которой обосновывалась необходимость проведения генерального межевания двумя соображениями: тем, что «дворянство и всякие владельцы недвижимых имений, обидимые лишением им подлежащих земель, удовольствованы справедливостью без обиды были», то есть необходимостью документально закрепить право на собственность. Второе соображение, навеянное свежими событиями, состояло в обязательности «пресечения доныне в спорах и завладении земель происходящих убийств».

Не прошло и месяца после подачи Шуваловым записки, как Сенат опубликовал указ, предписывавший помещикам подготовить документы, подтверждающие их права на владения: «чтоб все, кто за собой деревни и земли имеют, на эти земли всякие крепости заблаговременно приготовили». К межеванию, являвшемуся акцией крупного государственного значения, приступили с весны 1755 года, когда при Сенате была учреждена Межевая канцелярия во главе с первоприсутствующим П. И. Шуваловым, а межевщики располагали соответствующей инструкцией. Для ускорения межевания Шувалов предложил производить его даже в воскресные дни. Сенат согласился и с этим предложением, оставив лишь шесть дней в году, в течение которых межевщикам запрещалось работать.

Неизвестный художник Летний дворец императрицы Елизаветы Петровны. Картина с гравюры А. А. Грекова по рисунку М. И. Махаева. После 1753 г.

Холст, масло. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

Пространная инструкция из 35 глав предусматривала все детали, относившиеся как к процедуре межевания, так и к отношениям между межевщиками и владельцем имения. Инструкция обязывала межевщика «неправды в том никому не чинить, ни явным, ни тайным образом, ниже для взятку, свойства и недружбы, ниже для страху сильных лиц».

Межевание, однако, продвигалось крайне медленно отчасти из-за малочисленности геодезистов, главным же образом из-за требования инструкции представить документы, удостоверявшие законность владения земельными угодьями, которые помещик считал своими. Все земли, владение которыми не было подкреплено документами, отписывались в казну.

Требование инструкции вызвало среди помещиков панику отчасти потому, что многие документы были давно утрачены: одни истлели за время хранения их в неблагоприятных условиях, другие погибли во время стихийных бедствий — пожаров и наводнений. Вотчинную коллегию стали осаждать тысячи доверенных уполномоченных помещиков, жаждавших получить выписки из соответствующих документов. Но и в архиве далеко не все документы сохранились. Впрочем, если жалованные грамоты и писцовые книги остались в сохранности, то это далеко не всегда помогало делу, ибо помещикам правдами и неправдами удавалось «округлять» свои владения за счет прирезки казенных земель и насильственного захвата их у государственных крестьян.

Итог работы межевщиков оказался неутешительным. За одиннадцать лет они не успели полностью отмежевать один Московский уезд. Если бы межевание велось такими же темпами, то оно могло бы завершиться спустя столетие.

Дело было ускорено при Екатерине II, освободившей помещиков от необходимости представлять документы на право владения. Единственное условие, вполне удовлетворявшее землевладельцев, — отсутствие претензий на эту же землю соседних помещиков. Манифест Екатерины II вызвал восторженный прием у помещиков. Известный мемуарист А. Т. Болотов так отзывался об этом документе: «Сей славный манифест о межевании произвел во всем государстве великое потрясение умов и всех владельцев деревенских заставил много мыслить, хлопотать, заботиться о всех своих дачах и владениях».

Манифест не мог не вызвать «потрясения умов», восторженного приема и восхваления императрицы, ибо он подвалил помещикам, освобожденным от необходимости документально обосновывать свои права, овладеть 50 миллионами десятин так называемой примерной земли, то есть землями, захваченными ими у казны, однодворцев и государственных крестьян.

Проявленная П. И. Шуваловым инициатива о проведении общегосударственного межевания принадлежит к числу важнейших правительственных мер, начало которой было положено в царствование Елизаветы, а завершено межевание при Александре I. Упрек М. М. Щербатова в том, что некоторые начинания Шувалова, в том числе и генеральное межевание, не завершились при нем, нельзя считать обоснованным. Даже после манифеста Екатерины II межевание продолжалось более полувека.