Элвис Пресли. Безрассудная любовь

Фелтон хотел, чтобы они играли, когда в комнату будет заходить Элвис; по его словам, он хотел, чтобы они создали настроение, что показалось им несколько странным, но не более странным, чем появление вместе с Элвисом целой свиты поддакивающих, выслуживающихся людей. Как чужаки по определению (они ведь являлись участниками Muscle Shoals) все они гордились своей независимостью почти так же, как и Чипе, и для них было большой потехой наблюдать, как Чарли подносил воду и вытирал испарину со лба Элвиса, как Ричард Дэвис тащил огромный мешок одежды, из которого Элвис выбирал новый наряд три раза только во время первой репетиции. Они с недоумением наблюдали, как Ламар буквально подскакивал до потолка после каждого дубля и восклицал: «Это хит!» Даже Джеймс Бертон, который не являлся чужаком, а просто был новичком в студии, признавал, что для него было целой школой просто наблюдать, как Ламар и Фредди соревнуются друг с другом, кто первым передаст свои демо — записи на прослушивание Элвису, а тот лишь смотрел на все это со смесью интереса и упрека.

Несмотря на все эти экстравагантно — абсурдные выходки, всем музыкантам было более чем очевидно, что Элвис не только прекрасно себя ощущал среди них, но и сам делал так, чтобы и им было приятно с ним работать. Сначала им казалось, что вот — вот он остановит запись, сядет рядом и начнет рассказывать разные истории и петь старые госпел — песни. Так частенько и происходило. Но когда он все — таки приступал к работе, они были поражены. Песни Джерри и Ламара были убийственны по мнению абсолютно всех, Джерри Кэрриган еле сдержался однажды, когда всей группе сказали: «Если он вам улыбается, улыбнитесь в ответ, или он подумает, что вы его недолюбливаете». Но когда дело касалось самой музыки, Кэрриган вспоминал: «Это было похоже на подготовку шоу. Он просто разъяснял, где нам надо было сделать особые акценты, мы наблюдали за его руками, он вращался как волчок, — мы были новой группой для него, и его это вдохновляло, глаза его горели, и все мы понимали — это была звезда».

С музыкальной точки зрения требования, которые он им предъявлял, были для них несколько неожиданными. Он хотел от них гораздо большего, чем то, к чему они привыкли за время сессионной работы. Элвис был особо требователен к барабанщикам, вскоре выяснил для себя Кэрриган, так же как и Бриггс понял, что Элвис многого хотел от пианистов. Просто он хотел ото всех интенсивной, напористой игры постоянно. Всё приходилось прочувствовать, вскоре понял каждый из них. Несмотря на работу с шестнадцатидорожечной аппаратурой, чье принципиальное преимущество при правильном использовании состояло в том, что она обеспечивала максимальное разделение звуковых партий, Элвис настаивал, чтобы располагались близко друг к другу рядом с ним, чтобы быть готовыми вступить по его еле заметному кивку. Единственный способ, с помощью которого Эл Пачуки мог настроить уровень звука, состоял в том, чтобы остановить запись якобы по причине технических неполадок.

В других ситуациях технические неполадки практически не возникали. Часто бывало, что они только начинали разучивать песню, когда Элвис безапелляционно объявлял об ее итоговой записи. Это была не лень, а просто другой подход к записи, результатом которого они не всегда были довольны (было бы правильней сказать, что результат их несколько обескураживал). Но какими бы в то время ни были их чувства, был момент, который, как говорил Норберт, они осознали: им не надо было чувствовать себя обескураженными. «После того как я сам стал продюсером, я начал понимать, в чем состоит суть записи. Как музыкант я всегда хотел, чтобы ритм — секция была безупречной и создавалось определенное настроение. Но когда я стал продюсером, я начал понимать, что цель настоящего певца в том, чтобы посредством голоса передать эмоции своего послания к слушателю. И из всех певцов, которых я знал, лучше всех это удавалось одному только Пресли».

Финальная запись была своего рода продолжением репетиций. Они начали с двух новых баллад Фредди, написанных в евростиле и напоминавших все те затяжные композиции из британского песенного каталога, который четыре года назад Фредди дали Джин и Джулиан Абербахи. Каталог он позаимствовал с убеждением, что продолжит дело двоюродного брата на доверительных началах. Степень доверия определилась в октябре 1969 года, когда с большим удивлением для себя Фредди обнаружил, что Carlin не является его эксклюзивной собственностью. С той поры кузен с ним почти не разговаривал. Абербахи сделали все, что могли, чтобы сместить Фредди с его должности в Gladys Music и изолировать от Элвиса, но Полковник, не питавший особо возвышенных чувств к Герру Бинстоку, не хотел об этом даже слышать. В результате Фредди остался крепко связан с обеими выпускающими компаниями Элвиса Пресли, подбрасывая ему песни из этого британского каталога почти эксклюзивно (Ламар позаботился и о каталоге «Хилл энд Рэндж»). Элвис записывал их, и это служило прочным базисом для быстро растущей империи Фредди.