Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов

Порт тем временем встал, вся экономическая деятельность остановилась, и британцы наконец обнародовали военный план, который так пугал население. Свежесозванный Комитет общественной безопасности поделил город на районы и опубликовал постановление, вызвавшее широкий общественный резонанс. В нем было сказано, что «уполномоченные должностные лица получили право заходить в любые помещения для очистки оных, изъятия зараженных предметов, принудительной отправки в больницу любого лица, которое по заключению санитарного врача болеет чумой, и, наконец, для изолирования зараженных жилищ»{188}. Наделенный такими полномочиями Комитет разослал по городу поисковые отряды санитарных врачей в сопровождении возниц, сипаев (местных солдат), британских констеблей и мировых судей. Каждый день рано утром они оправлялись на охоту за больными. Будучи официальными представителями властей, они входили в дома без предупреждения, выискивали всех, у кого было подозрение на чуму. Они пренебрегали всеми кастовыми и религиозными устоями, подвергали физическому осмотру всех без исключения. Они приходили высматривать бубоны и чумные метки даже у женщин, которые, согласно особым мусульманским и индуистским традициям, жили затворницами за специальными занавесами, скрываясь от посторонних глаз.

На доме, где поисковый отряд обнаруживал кого-то с подозрением на чуму, ставили отметку, например рисовали круг на наружной стене или делали надпись над дверью – UHH (unfit for human habitation), что значит «для проживания людей непригоден» (рис. 16.2). Затем новоиспеченного пациента сажали на повозку или каталку и отправляли в ужасную Муниципальную инфекционную больницу на Артур-роуд (рис. 16.3). Тем временем поисковый отряд брал под стражу всех, кто проживал на одной площади с предполагаемым пациентом, и доставлял их в сооруженные наспех лагеря, прозванные весьма иронично оздоровительными. Здесь эвакуированных загоняли на карантин в брезентовые шатры или сараи, не обращая ни малейшего внимания на традиционные индийские правила, регулирующие совместное пребывание людей разных каст, религий, национальностей и полов. Британцы разлучали больных с их семьями, насаждали западную врачебную практику, изолировали всех, кто контактировал с больными, и грубо нарушали социальные и религиозные обычаи.

Рис. 16.2. Метка на доме, пораженном чумой. Бомбей, 1896 г. Незакрашенные круги означают, что человек умер от чумы, закрашенные – что смерть наступила по другой причине. Метка на доме указывала властям на необходимость провести санитарные мероприятия.

Wellcome Collection, London. CC BY 4.0

Рис. 16.3. Колесные носилки у чумной больницы в Бомбее, 1896–1897 гг. (фото Clifton & Co).

Wellcome Collection, London. CC BY 4.0

Круги и метка UHH служили иной цели, нежели красные кресты, описанные Дефо в «Дневнике чумного года». Лондонские кресты предупреждали прохожих, что здание закрыто, вход и выход воспрещены. В Бомбее метка выполняла другую функцию – указывала должностным лицам на помещение, которое требовало дальнейших санитарных мероприятий. Как и в Гонконге, медицинская теория, легшая в основу бомбейской кампании по борьбе с чумой, исходила из традиционного для того времени представления о том, каким образом происходит заражение – всему виной истинный рецидив. Такая теллурическая (почвенная) теория предполагала, что помеченные помещения нужно должным образом обработать. В деревнях и небольших городках, где было возможно экстренно найти место для размещения малоимущего населения, санитары отправляли всех жителей в карантинные лагеря, а затем, так же как в Гонконге и Гонолулу, сжигали зараженные жилища дотла. Общественное здравоохранение осуществлялось методом выселения и разрушения. По сегодняшним меркам такая стратегия контрпродуктивна, потому что в итоге вела к тому, что целые колонии напуганных блохастых грызунов начинали метаться в поисках нового жилья.

Да и в таком громадном городе, как Бомбей, подобная стратегия неосуществима. Организовать программу срочного масштабного переселения в самый разгар чрезвычайной ситуации просто невозможно. Поэтому для глобального обновления, с учетом долгосрочной перспективы, был создан Фонд благоустройства города. Санитарный врач доктор Дж. А. Тёрнер высказался по поводу чумы следующим образом: «Нам нужно… воспринимать ее как болезнь, присущую этому региону, и отыскать какой-то способ снизить ее жизнеспособность путем последовательной ликвидации мест, где она процветает, и постепенно ее искоренить»{189}. Британцам, взявшимся принимать неотложные противочумные меры, приходилось считаться с потребностями и реалиями мегаполиса. Они избрали стратегию преследовать Y. pestis повсюду, где, как считалось, она обитала в грязи городской среды, и уничтожать, но не выжигая целые здания, кварталы и районы.