Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов

Более того, Сардинии Муссолини прочил особое место в новой Римской империи, которой грезил. Сардиния, единственный действительно малонаселенный регион Италии, мог бы, если очистить его от болезни, стать важнейшим аванпостом в демографической и территориальной экспансии. Второй по величине остров Италии мог с лихвой вместить поселенцев, которые должны были появиться на свет благодаря политике поощрения рождаемости на материке. Пронатализм, территориальная экспансия и уничтожение малярии были компонентами одного проекта.

Однако напыщенность фашистской риторики на суть противомалярийной политики повлияла гораздо меньше, чем на формулировки, в которых ее обосновывали. Теоретически фашистский подход к борьбе с малярией заключался в реализации комплексной программы, известной как bonifica integrale, которая подразумевала мелиорацию, расселение, повышение эффективности сельского хозяйства. На практике этот подход требовал настолько сложного планирования и таких колоссальных ресурсов, что его использование на национальном уровне всерьез даже не рассматривалось. Однако были в Италии две области, где обширное заболачивание и низкая плотность населения создавали идеальные условия для применения стратегии bonifica integrale: Понтинские болота и остров Сардиния. На них-то Муссолини и планировал продемонстрировать эффективность своей программы. Понтинские болота стали большим успехом комплексного подхода, предложенного фашистами, а вот Сардиния, где возобладали корысть, издержки и бюрократическая инерция, – большим провалом.

Накануне Второй мировой войны Понтинские болота были уже благополучно осушены, земля под ними освоена, а малярия в значительной степени взята под контроль. Сардиния в то время могла похвастаться лишь оазисами осушенной земли и интенсивного сельского хозяйства. В целом же на острове по-прежнему наблюдались деградация окружающей среды, беспорядочная гидрология землепользования, экстенсивное сельское хозяйство и повсеместная малярия. Улучшения происходили, но медленно и явно благодаря традиционной методике, а не тоталитарным мерам, которые обещал дуче.

Так что на практике противомалярийная кампания на Сардинии в эпоху фашизма продолжила так же кропотливо применять инструменты, созданные либеральной эпохой: обеспечение населения хинином, сельские медпункты и школы, оздоровление окружающей среды острова. Выборочно применяли ряд других методов: боролись с личинками комаров при помощи хищных рыб гамбузий, распыляли инсектицид «парижская зелень», а так же внедряли полномасштабную программу мелиорации земель, их заселения и обработки. Процесс шел, но плавно, а вовсе не так стремительно, как хотелось глашатаям фашистской революции.

К сожалению, статистические данные о ходе итальянской кампании против малярии, как известно, недостоверны, и особенно на Сардинии. Удаленность от материка, неважные средства связи, крайне ограниченный доступ к медицинской помощи, нехватка лабораторного оснащения и чрезвычайная изменчивость симптоматики, из-за чего малярия часто маскируется под другие болезни и потому представляет серьезную проблему для диагностики, – все эти факторы мешали собирать точную статистику, особенно по количеству случаев заболевания, а не смертей. Статистика смертности всегда была надежнее, чем статистика заболеваемости.

Даже с поправкой на значительную погрешность в официальных данных по средней ежегодной смертности от «малярийной лихорадки и болотной кахексии» на 100 000 населения можно сделать три важных вывода. Во-первых, кампания по борьбе с малярией достигла значительного и устойчивого успеха по всей стране. Во-вторых, несмотря на существенный прогресс, к концу рассматриваемого периода малярия на Сардинии оставалась серьезной и эндемичной проблемой здравоохранения. В-третьих, Сардиния подтвердила свое печальное первенство среди самых пострадавших регионов Италии. В итоге по абсолютным значениям на Сардинии наблюдался прогресс, а по относительным – отставание.

Еще одной чертой малярии, как в Италии в целом, так и на Сардинии в частности, было то, что резкий спад смертности не означал такого же резкого спада заболеваемости и сопутствующего замедления передачи инфекции. Это было следствием использования хинина. Доступность антиплазмодийного средства означала, что заболевших можно лечить, пусть и не вылечивая полностью, а значит, они не будут умирать, хотя передача инфекции и продолжится. Поэтому смертность от малярии резко снизилась, а уровень заболеваемости остался гораздо выше, хотя достоверной статистики по заболеваемости нет.

Кризис после Второй мировой войны