Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов

перед ним стоял ряд неотложных ключевых проблем, приоритетнее СПИДа. Это были вопросы военно-политической стабильности в условиях сокращающегося, но все еще влиятельного расистки настроенного белого меньшинства. ‹…›

Проблемы были и в экономической политике. Он проводил ее в правительстве, состоящем из альянса Коммунистической партии, АНК и Конгресса южноафриканских профсоюзов.

Перед ним стоял вопрос о примирении умеренных белых и умеренных черных, которые были разобщены на протяжении 300-летней истории. Жизненно важной проблемой стали международные отношения. На протяжении 30 лет ЮАР была страной-изгоем, и нужно было вывести ее на мировую арену. ‹…›

А сейчас я выскажусь довольно резко на фоне того, что обычно говорят о Манделе: ни секунды не сомневаюсь, что ему льстило и было очень по душе все это международное обожание его персоны. Помню, когда группа Spice Girls приехала выступать в ЮАР, я тогда язвительно подумал… что Spice Girls он уделил больше внимания, чем проблеме СПИДа{221}.

Приемник Манделы Табо Мбеки, избранный на должность в 1999 г., занял еще более ретроградную позицию. Будучи скорее идеологом, чем приверженцем науки, Мбеки всячески содействовал постколониальному, или африканскому, ренессансу. Во имя этого ЮАР следовало отказаться от колониальной медицины в пользу традиционных целительных практик. Свои соображения насчет ВИЧ/СПИДа Мбеки почерпнул у ВИЧ-диссидента Питера Дюсберга из Калифорнийского университета в Беркли. Дюсберг оспаривал общепризнанное мнение международного научного сообщества и поддерживал теорию заговора, якобы организованного представителями западной медицины. Это Мбеки и привлекало. Дюсберг считал, что западной биомедицинской наукой заправляет международная клика, которая отвергает любые независимые или неортодоксальные мнения. И хотя Дюсберг признавал существование СПИДа, его причиной считал не ВИЧ. Он был убежден, что СПИД не вирусное заболевание, а расстройство иммунной системы, возникающее вследствие недоедания и злоупотребления наркотиками. Он писал: «СПИД не заразен, а ВИЧ – всего лишь очередной „вирус-сирота“, присутствие которого никаких болезней не вызывает»{222}. По мнению Дюсберга, профилактика и терапия, принятые в западной медицине, были бесполезны, а то и смертельно опасны. Ведь если заболевание развивается не от ВИЧ, то безопасный секс и презервативы с точки зрения профилактики СПИДа бесполезны, а антиретровирусные препараты просто отрава, а не лекарства. Мбеки, освоивший медицину исключительно благодаря интернету, поддержал псевдонауку Дюсберга и взял на вооружение как официальную политику своего правительства. Это привело к трагическим последствиям.

Первым результатом стало то, что ЮАР отказалась от роли «естественного лидера» в войне против ВИЧ/СПИДа в развивающихся странах. Вместо того чтобы обнадежить остальных и разработать стратегию борьбы с этим бедствием, страна заняла позицию, сделавшую ЮАР изгоем в международном научном сообществе. Ведущие ученые грозились бойкотировать долгожданную Международную конференцию по борьбе со СПИДом в Дурбане. В конце концов они приехали, но составили Дурбанскую декларацию, под которой подписалось 5000 участников. В ней осуждалось ВИЧ-диссидентство как псевдонаучное движение, неизбежно приводящее к бесчисленным смертям.