Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов

По стечению обстоятельств Вест-Пойнт был еще и оппозиционным оплотом по отношению к политической партии Джонсон-Серлиф. Когда 20 августа по распоряжению властей поселок оцепили военные, а береговая охрана на катерах вышла патрулировать прибрежные воды, полностью отрезав район от внешнего мира, его жители испугались и оказали сопротивление. Некоторым из них действия властей представлялись сведением политических счетов и для всех означали дефицит, резкий рост цен на товары первой необходимости и голод. Меры казались особенно суровыми из-за того, что администрация президента пообещала держать кордон 90 дней. Точка кипения была достигнута, когда вдобавок к изоляции на полуострове организовали лагерь временного содержания, фактически карантин для пациентов из других районов Монровии. Складывалось впечатление, что Вест-Пойнт решили принести в жертву. Напряжение подогревала коррупция, поскольку многим жителям поселка удавалось пересекать оцепление при помощи взяток или по блату.

Все это очень напоминает истории эпидемий чумы и холеры, когда военные меры охраны общественного здоровья приводили к росту насилия, как это было в Индии на рубеже XIX–XX вв. Такой подход к борьбе с холерой где бы то ни было, от Москвы до Неаполя, всегда оборачивался крупномасштабными социальными потрясениями. Неудивительно, что летом 2014 г., когда напуганные и голодные жители Вест-Пойнта оказались взаперти за военным кордоном, в поселке началась вспышка насилия.

Опаснее всего было в пунктах распределения продовольствия, которое в Вест-Пойнт доставляла армия. Там, под палящим солнцем, собирались толпы народу, эмоции кипели, люди толкались и протискивались вперед, опасаясь, что продуктов на всех не хватит. В то же время, памятуя о незримой и не вполне понятной им опасности, они побаивались соприкасаться друг с другом. Внезапно по толпе прокатывалась волна возмущения, если обнаруживалось, что цена на рис мистическим образом утроилась, подскочив с 30 до 90 центов за мешок, или что товары первой необходимости закончились. Жители начинали кидать в солдат камни и бутылки, раздавались выстрелы. За этим следовали ожесточенные столкновения, разъяренные молодые парни бросались на солдат, которых считали своими мучителями, швыряя в них все, что попадалось под руку. Жители Вест-Пойнта штурмовали карантинный лагерь, освобождали пациентов, крушили оборудование и в остервенении растаскивали зараженные матрасы, белье и инструменты. Так Эбола нашла новый способ распространения. Силы безопасности восстанавливали контроль с помощью дубинок, слезоточивого газа и автоматных очередей, в результате чего кто-то из местных оказывался на земле раненым и истекающим кровью.

Напряжение не ограничивалось Вест-Пойнтом и большой Монровией. Как и «Врачи без границ», правительство обеспокоилось распространением эпидемических очагов и решило выявить и изолировать всех предполагаемых больных, о которых не докладывали властям. Для этого с 19 сентября Джонсон-Серлиф объявила режим всеобщей изоляции и комендантский час от заката до рассвета. Чтобы обеспечить выполнение этого плана, по всей стране маршировали длинные колонны войск. Они блокировали дороги и организовывали блокпосты, где останавливали всех и каждого, измеряя температуру и задерживая тех, у кого она была выше 37 ℃. Улицы патрулировали вооруженные отряды и арестовывали всех, кто покидал дом в нарушение режима изоляции. Затем к работе приступили 7000 команд из работников здравоохранения и социальной сферы, язвительно прозванных «мерщиками здоровья». Они ходили из дома в дом в сопровождении полиции и выискивали скрывающихся незарегистрированных больных. Военные тем временем организовали охрану лечебных центров, чтобы предотвратить побеги пациентов и тех, кто был помещен под медицинский надзор принудительно.