Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках

Есть ряд возможных причин подобных расхождений в брачном поведении большинства удельных крестьянок в самом приходе с. Купля и в деревнях в радиусе 10 километров от него. Прежде всего, ни в одной из этих деревень масштаб воздержания от брака не приближался к почти 44 % (и не был повальным, как в староверческих дворах), характерным в период около 1830–1834 гг. для деревень Случково и Алёшково, ни даже к 37 % в те же годы в д. Пешково. Демографические и, следовательно, экономические трудности, с которыми столкнулись многие удельные домохозяйства в приходе с. Купля, скорее всего, не так остро ощущались в деревнях за пределами данного прихода. Как вариант, если староверы в этих деревнях принадлежали к Спасову согласию, они могли быть из той его ветви, которая и после 1830 г. продолжала сопротивляться выходу замуж. Наконец, староверы вне пределов прихода с. Купля могли быть в большинстве своем членами поморского, а не Спасова согласия, и, подобно поморкам в приходе с. Купля, их женщины могли упорствовать в желании не выходить замуж и после 1830 г. — в то время как Спасовы женщины дружно устремились к алтарю. Это представляется особенно подходящим объяснением всплеску сопротивления замужеству на заре XIX в. среди женщин деревень Арефино, Княжичи и Лучинское: так же как поморки прихода с. Купля, они начали избегать замужества только где-то с 1800 г. С другой стороны, в ревизских сказках этих деревень от 1850 г. нет таких дворов, в которых жены были бы выпущены из ревизских сказок по причине заключения брака путем беспоповского венчания, как это происходило в поморских дворах Алёшково. Вероятнее всего, в разных деревнях действовали разные сочетания этих факторов. У нас в наличии нет источников, которые могли бы объяснить, почему в то время как большинство староверок в приходе с. Купля вновь пошли под венец, их сестры из соседних деревень упорствовали в воздержании.

Выходя за рамки данного сопоставительного анализа, я могу предложить лишь гораздо более грубый показатель женского сопротивления браку в первой половине XIX в. — соотношение женского и мужского населения. Ни в одной деревне ни в один отдельно взятый момент в период с 1763 по 1850 г. не наблюдалось стабильной связи между процентом никогда не бывших замужем женщин 25 лет и старше и количественным соотношением полов в населении деревни. Отказ женщин от замужества был только одной из многих причин, по которым женщин могло быть больше, чем мужчин. Там, где население малочисленно, всегда будут резкие колебания в соотношении полов; воинская повинность по-разному отражалась на мужском населении маленьких деревушек; в некоторых деревнях было больше вдов, чем в других, в результате определенного рода деятельности мужчин; дворцовое, а затем удельное управление время от времени переписывало дворы из одной деревни в другую. Между тем произвольный срез из семи деревень в таблицах 3.7 и 4.5, с добавлением деревень Случково, Алёшково и Пешково (эти деревни прихода с. Купля были изначально выбраны мной наугад), показывает приблизительно схожее соотношение (с разницей от плюс 4 до минус 6) между численным преобладанием женщин над мужчинами и процентом незамужних женщин. В 1763 г. в 10 деревнях женщин было на 15,3 % больше, чем мужчин, и 11,6 % взрослых женщин никогда не были замужем; в 1782 г. аналогичные показатели были 18,5 и 20 %; в 1795 г. — 23,9 и 20,1 %; в 1850 г. — 23,7 и 29,5 %.