Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках

Ни казак Левшутин, ни сам Козма на допросах не распространялись особо о доктрине, которую последний проповедовал; то, что они все-таки рассказали, сводилось к стандартным беспоповским сентенциям о присутствии антихриста, необходимости хранить верность дониконианским ритуалам и текстам и исчезновении священства. Самый ранний, хотя лаконичный комментарий о том, что отличало учение Козмы от прочих, прозвучал в самом конце возражения Феофилакта (Лопатинского) на так называемые «Поморские ответы», составленные выговскими старообрядцами в защиту беспоповской доктрины в ответ на вопросы, заданные им эмиссаром официальной православной церкви. Выговские старцы передали свой трактат государственному чиновнику в 1723 г. Феофилакт, в своем амплуа синодального специалиста по раскольникам, ответил рукописью, написанной в 1725 г., но опубликованной только в 1745 г. под названием «Обличение неправды расколнической» [так в исходном тексте]. В конце «Обличения» прилагаются краткие характеристики ряда старообрядческих согласий, в том числе нетовщины — название, которое, как мы знаем из других источников, было синонимично как спасовцам, так и козминцам. Они считали, что «благодати Божия несть ни в церквах, ни в чтении, ни в пении, ни в иконах, ни в какой вещи, и все взято на небо, и мы де чаем с упованием спастися»[371].

Столь сжатое резюме скрывает радикальность взглядов Козмы: Бог забрал у мира благодать Свою. Ни богослужение, ни иконы, ни Священное Писание и ничто другое не предоставляет доступа к Божьей благодати и не предлагает путей, которыми верующие могли бы обрести спасение. Ни одно другое беспоповское согласие не внушало своим приверженцам, что не только живут они в мире, где царит антихрист, но и что Бог свернул священную лестницу, которая в свое время вела в царствие небесное. Они могли надеяться, что все-таки спасутся, но сами бессильны были что-либо сделать для своего спасения. Именно утверждение, что Божия благодать полностью отсутствует и нет никакого священного источника спасения, побудило, по-видимому, других старообрядцев прозвать последователей Козмы нетовцами — имя, которым спасовцы впоследствии сами себя называли.

Несколько более полное, хотя все равно скупое описание учения Козмы Андреева содержится в «Обличении на расколников» [так в исходном тексте], написанном в 1737 г. (но опубликованном только в 1894 г.) Василием Флоровым, который одно время был раскольником-поповцем, а затем обратился в православного дьякона. Флоров много лет жил в Керженске и окружающих его лесах, пока не бежал оттуда в 1718 или 1719 г., и он в общих чертах обрисовал доктрины многих действовавших в этой местности согласий[372]. Он называл сподвижников Козмы Андреева «кузминщина» или «нетовщина». По словам Флорова, кузминщина отличалась от других беспоповских согласий тем, что последователи Козмы верили, что таинство причастия было взято на небо и нет его больше на Земле и что монашество перестало существовать по той же причине; они не молились об обращении еретиков и раскольников (то есть об обращении исповедующих официальное православие — настоящих, с точки зрения старообрядцев, раскольников); они отказались от песнопений и богослужений («Как воспоим песнь Господнию на земли чуждей!») и не перекрещивали новообращенных, как это делали почти все остальные староверы[373]. Флоров, по-видимому, неверно понял учение Козмы о таинствах: как сказано в резюме Феофилакта и других источниках, не только Евхаристия, но и все таинства были истреблены.