Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках

Если верить рассказу, опубликованному в 1794 г. Андреем Иоанновым (известным также как А. И. Журавлев), старообрядцем, ставшим православным священником, «полки целые иноков и инокинь» проходили через эти самые леса, и вокруг бродили «толпы девиц и разорвавших супружество жен в вечном безбрачии»[390]. Это, безусловно, гипербола, но, принимая во внимание данные ранее показания Гавриила, нет оснований сомневаться, что в конце XVIII в. нижегородские леса изобиловали скитами и пилигримами. В докладе Семеновского уездного суда нижегородскому губернатору от 1788 г. сообщается, что в уезде 54 скита с постоянным населением в 8 тысяч человек[391]. По всей вероятности, там обитало еще больше народу, поскольку леса в Семеновском уезде были известны своей непролазностью, а лесные жители при приближении представителей государственной или церковной власти прятались. Иоаннов-Журавлев утверждал, что большинство бродивших в этих лесах были поповцами, и все источники сходятся во мнении, что в нижегородских поволжских уездах старообрядцы поповского толка количеством намного превосходили беспоповцев. Иоаннов-Журавлев мало что смог рассказать про спасовцев: что они изначально назывались «козминщиной», что теперь власть антихриста и начался конец света, что благодать Божия и таинства исчезли и ничего нельзя сделать, кроме как уповать на Спаса. О браке он сказал только, что спасовцы, как и филипповцы, снисходительно относятся к своим женатым сторонникам[392]. Спасовцы венчались в православных церквях, а затем, видимо, каялись[393].

Свидетельство Иоаннова-Журавлева — это полезное напоминание о том, что не только спасовки выбирали безбрачие, а если вступали в брак, то иногда отказывались от брачных сношений. В приходе с. Купля, как мы знаем, поморки XIX в. тоже избегали брака. Среди незамужних женщин, которые, по словам Иоаннова-Журавлева, бродили в лесу, были, похоже, не только полностью посвятившие себя духовной жизни, но и те, кто не жил в скитах постоянно, а приходил в лес на более или менее длинные периоды времени. Насколько можно судить, девицы и замужние, но не живущие брачной жизнью удельные крестьянки из прихода с. Купля, находившегося на расстоянии немногих дней от изобиловавших скитами нижегородских лесов, могли участвовать в хождениях, которые описал Гавриил Андреев и подразумевал Иоаннов-Журавлев.

Источники XIX в. говорят нам, что спасовцев венчали православные священники и, хотя спасовцы не считали обряд бракосочетания таинством, они признавали брак священными узами на всю жизнь. Так как для православного венчания положено было исповедоваться и причащаться, спасовцы совершали эти таинства в православной церкви, а потом каялись. Для крещения детей большинство прибегало к услугам православного священника либо повивальной бабки, хотя были и такие, кто сам крестил своих детей, практиковал самокрещение или вообще уклонялся от крещения. Те, кто обращался для крещения младенцев к православным священникам, раздавал во время крещения «тайную милостыню» членам своего согласия и просил их молиться Богу, чтобы Он дополнил таинство. Они читали, а не пели по-православному молебны и вообще не совершали общих богослужений, считая, что мирянин, проводящий службу или поющий, как поп, узурпирует священнический сан. Вместо этого они читали молитвы каждый сам по себе (и, по-видимому, также в своих семьях). Не собираясь для общего богослужения, спасовцы зато собирались на обсуждения. Они исповедовались в своих грехах по отдельности, иногда перед дониконианскими иконами, иногда друг перед другом, иногда на открытом воздухе. Одна ветвь согласия, известная под названием «дырники», исповедовалась на открытом воздухе лицом на восток, а для исповеди в плохую погоду в восточной стене их изб была проделана дырка. Некоторые из них исповедовались, читая использовавшееся монахами-отшельниками скитское покаяние — покаянную молитву о прощении многочисленных грехов, большинство которых они, конечно, не совершали.