Эпоха «дворских бурь». Очерки политической истории послепетровской России (1725–1762 гг.)

Контракт с прусской компанией на 170 тысяч аршин по 58 копеек был заключён (ещё 136 тысяч должны были поставить англичане и 112 тысяч — отечественные производители), но борьба за русский рынок продолжилась. В итоге победили английские купцы при деятельном участии резидента Клавдия Рондо. Уже упоминавшийся торговый договор 1734 г. снизил на треть пошлины с британских сукон. Тем не менее, если при Петре 70 % мундирного сукна было импортным, то при Анне Иоанновне — половина. В руках английской фирмы Шифнера и Вульфа оказался и экспорт российского железа; многолетний контракт на закупку этого казённого товара стал стимулом для новой программы строительства уральских заводов, осуществлённой В. Н. Татищевым.[1158]

Экономическая политика стала более гибкой, чем в петровское время, но её принципы не менялись: как и прежде, главным контролёром, покупателем и заказчиком промышленной продукции оставалось государство. Это покровительство обеспечивало стабильный рост, и даже в годы русско-турецкой войны правительству уже не надо было прибегать к принудительной мобилизации экономики.

При этом «немецкое» правительство не стремилось ослабить русскую промышленность или подчинить её иностранцам. Берг-регламент 1739 г. подтверждал право каждого, обнаружившего залежи полезных ископаемых, на их разработку; разрешал приписку казённых крестьян к частным заводам и освобождал промышленников от пошлин на доставляемые к предприятиям продукты и припасы. Документы Кабинета свидетельствуют, что правительство осторожно подходило к запросам иностранных дельцов. Так, в 1733 г. прусскому предпринимателю фон Иттеру было отказано в передаче казённых суконных мануфактур в Москве и Казани, а в 1739 г. министры не разрешили отдать ряд сибирских заводов «в содержание» англичанину Мееру.[1159]

Подготовленный Комиссией о коммерции во главе с Остерманом новый таможенный тариф 1731 г. отказался от крайностей петровской политики: снизил ввозные пошлины на импортные товары (с 75 % по тарифу 1724 г. до 20 %) и отменил запретительное обложение экспорта льняной пряжи. Тем самым он заставлял «фабриканов» конкурировать с заграничными производителями и восстанавливал традиционные статьи экспорта. В то же время для развития отечественного производства предусматривалась отмена пошлин на ввоз сырья и инструментов.[1160] Но этот рост достигался, как и в предыдущие времена, за счёт увеличения доли подневольного труда: закон 1736 г. разрешал предпринимателям оставить в своём владении всех обученных ими прежде свободных рабочих.

Именно при Анне Иоанновне петровский Петербург стал превращаться в имперскую столицу; по исповедным росписям 1737 г., его население составляли 42 969 мужчин и 25 172 женщины.[1161] Был, наконец, достроен собор Петропавловской крепости, и сама она была перестроена в камне. В 1734 г. было закончено здание Двенадцати коллегий; по проекту архитектора Ивана Коробова возвели первое каменное здание Адмиралтейства со шпилем и колоколом, извещавшим жителей о пожарах и наводнениях. После страшных пожаров 1736 и 1737 гг. стал воплощаться созданный Комиссией о Санкт-Петербургском строении генеральный план застройки столицы, в основу которого была положена трёхлучевая система улиц-магистралей: «першпективы» — Невская, Вознесенская и вновь прорубленная «Средняя» (нынешняя Гороховая улица) — начинались от башни Адмиралтейства; их пересекали кольцевые магистрали.

Реформы в послепетровской армии вызывали различные оценки. В советской литературе можно встретить главным образом отрицательные суждения о них как о «возвращении к прошлому», утверждении «плац-парадной муштры» и копировании немецких образцов. В то же время военные историки XIX в. оценивали их более дифференцированно. Фельдмаршалу Миниху удалось объединить в рамках Военной коллегии громоздкую систему управления, насчитывавшую семь канцелярий и контор, что можно считать шагом вперёд в процессе централизации. Основанный им же кадетский корпус стал не только школой подготовки офицерских кадров, но и одним из важнейших учебных заведений России той эпохи.

Другие же преобразования были менее удачны. Строительство протяжённых укреплённых линий на Украине и в других местах потребовало огромных средств и не всегда могло предупредить татарские набеги — как, например, зимой 1736/37 г. Новые правила предусматривали преимущественно обучение неприцельной стрельбе в ущерб штыковой атаке. Увеличение артиллерийского парка вдвое снизило его мобильность и привело к разнообразию калибров пушек.

Миних считал, что тяжёлая кавалерия (рейтары и кирасиры) сыграла решающую роль в победах Евгения Савойского над турками, поэтому в 1731 г. переформировал три драгунских полка в кирасирские. Рослых лошадей для них ввозили из Германии. Появление кирасирских полков способствовало улучшению коневодства, но обходилось весьма дорого и оказалось бесполезным на театре военных действий против турок и татар.[1162] Пожалуй, только образование трёх гусарских полков стало полезным нововведением.