Читаем Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера полностью

137. Bloch, S. 315; GLA, 69 N, Vortrag von 1926: “Die Tugendkrise der bürgerlichen Frau”; Fout, S. 389 f., 393; Thompson F.M.L. Social Control in Victorian Britain // EHR. 1981. Nr. 24. S. 196; Green, S. 171; Gilcher-Holtey I. Max Weber und die Frauen // Gneuss C., Kocka J. (Hrsg.). Max Weber: Ein Symposion. München, 1988. S. 150; Dornblüth, Psychoneurosen, S. 397; Густав Ашаффенбург писал: «Я придерживаюсь мнения, что в последние годы сексуальной жизни стали уделять больше внимания, нежели следовало бы в интересах общественного здоровья. У невротиков с их сверхчувствительностью быстро укореняются в мозгу любые страшные картины» (см.: Curschmann, S. 781). О забастовке родов см.: Bergmann A., S. 286 ff

138. Radkau, Männer, S. 249 ff.

139. Korb-Döbeln, S. 124; в заведениях для больных алкоголизмом среди лиц с высшим образованием первое место занимали тогда юристы, однако сразу за ними следовали медики (см.: Wagner L. И Manaceine, S. 195). Schipperges Н. Rudolf Virchow. Reinbek, 1994. S. 71f.; ZKD 441/904; Cramer, Nervosität, S. 164; Binswanger, S. 431, 73 f.; Бувре полагает, что большинство неврастеников – алкоголики (см.: Bouveret, S. 270); Швенингер, напротив, спрашивает: «А обвиняемая во всех смертных грехах троица: люэс, алкоголь, психологическая травма? Когда же мы, наконец, решимся отказаться от этих удобнейших козлов отпущения?» (См.: Schweninger Е. Aus ärztlicher Praxis // ZU. 1904. Bd. 46. S. 445.) Roberts, S. 51; Spode, S. 133; Beard, Neurasthenia, S. 40 f.; Steding, S. 22, 4, 60; Neumann E., Teil VI, 119. Maxime.

140. Leonhard K. Über die Geschichte der Nervenklinik der Charite // Charite-Jubiläumsheft, S. 494.

141. Rosenberg, Epidemics, S. 134 f.; Konrich, Volksgesundheit // Deutschland als Weltmacht, vom Kaiser-Wilhelm-Dank. (Hrsg.). Berlin, 1911. S. 638.

142. Thoma L. Erinnerungen. München, 1931. S. 56; Spode, S. 101.


III. НЕВРАСТЕНИЯ КАК ФЕНОМЕН МОДЕРНА

1. Bucher, S. 16 f.; Fischer-Homberger, Büchse der Pandora.

2. Castel R. Die psychiatrische Ordnung. Frankturt/M., 1983. S. 172 f.; Hoffmann, Anstalt, S. 338 f.

3. Engels F. Die Lage der arbeitenden Klasse in England (1845). München, 1973. S. 173 ff; Marx, Kapital, Bd. I, 13. Кар. IV (Die Fabrik).

4. Beard, Nervousness, S. 101 If., 122 ff

5. Wehler, Gesellschaftsgeschichte, Bd. Ill, S. 1232 ff., 429 ff.; Nordau, Bd. I, S. 61–64.

6. Erfr W. Über die nächsten Aufgaben der Nervenpathologie // Deutsche Zeitschrift für Nervenheilkunde. 1891. Nr. 1. S. 3 ff.; Wilhelm-Erb-Gymnasium Winnweiler (Hrsg.). Festschrift zum 150. Geburtstag von W. Erb (1990), S. 16; Erb, Nervosität; Miethe, Bd. IV, S. 360.

7. Körnig, S. 5, 12, 21 f.; Korb-Döbeln, S. 661.

8. Eulenburg, Nervosität unserer Zeit, S. 302 ff.

9. Artikel “Neurasthenie” // Villaret A. (Hrsg.). Handwörterbuch der gesamten Medizin. 2. Bd. Stuttgart, 1900. S. 422–426.

10. Rogge, S. 335.

11. Arndt, Neurasthenie, S. 7-27,109, 118; подобно: Naunyn, Anschauungen, Bmg, S. 512 f., 536 f.

12. Eaquer, Nervosität und moderne Kultur; Martius, Entartung; о Мартиусе см.: Fischer-Homberger, Neurose, S. 96 ff.; подобно: Moll, Weib, S. 59 f., 195, Moll, Einfluß, S. 122.

13. Витке, Entartung, S. 316; Витке, Revision, S. 1816.

14. IV. Internationaler Kongreß zur Fürsorge für Geisteskranke. Halle, 1911. S. 113, 118 fl, 123 ff. Тем не менее из этого нельзя сделать общий вывод о противостоянии еврейской и нееврейской медицины. В то же время Ашаффенбург и Фридлэндер совместно выступили как критики Фрейда (см.: Ellenberger, S. 1074 ff.).

15. Витке, Entartung, S. 308.

16. Ackerknecht, S. 54 ff.; Nye, S. 28; /а/ш L u.a. Geschichte der Biologie. Jena, 1985. S. 292 ff.

17. /а/ш, S. 410; Weingart R u.a. Rasse, Blut und Gene, Frankfurt/M., 1988, S. 84.

18. Binswanger, Pathologie, S. 30, 33, 38, 313; Martius, Entartung, S. 22; Витке, Entartung, S. 307 fl, 313; Schleich, Neurasthenie, S. 35.

19. Schacht, Randbem., S. 90 fl; подобно: Hirschlaff, S. 3; Veraguth, Neurasthenie (1910), S. 64, Bergmann W., S. 35; Engelhardt, S. 87, 11.

20. Ackerknecht, S. 57 fl; Eulenburg, Nervosität unserer Zeit, S. 313; подобно: Oppenheim, Nervenleiden, S. 3; о «сифилизации» см.: Internat. Kongreß (см. примеч. 14), S. 126, Kollarits, S. 182; Krafft-Ebing, Nervosität, S. 62, 13; подобно: Nervenkrank, S. 11; Hellpach, Ursachen, S. 128; Leubuscher, Bibrowicz, S. 824; точно так же: Ensler, Nervosität und moderne Kultur // Monatsschrift für christl. Sozialreform (Basel), Jg. 1908. S. 654.

21. Hermann, S. 4, 11; Weingart (см. примеч. 17), S. 84 ff.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука