Эпоха великих реформ. Том 2

Владелец известных заводов в Калужской и Орловской губ. Мальцев, располагавший огромными богатствами и обширными связями (дочь была любимою фрейлиной при дворе), недовольный тем, что крестьяне осмеливаются читать розданное Положение о крестьянах, несмотря на его воспрещение, троих из заводских крестьян как главарей бунта заковал в кандалы и послал к Арцимовичу в Калугу. Возмущенный этим противозаконным поступком наглеца-помещика, Арцимович расковал крестьян и выслал их обратно и тем успокоил начавшееся волнение. Мальцев и др. крепостники стали бомбардировать Петербург телеграммами и вопили, что Арцимович возмущает народ. Пока был министром Ланской, Мальцев, несмотря на все связи, не мог повернуть дела в свою пользу. Но с назначением министром кандидата крепостников Валуева, стремившегося по обыкновению угодить и вашим, и нашим, шансы Мальцева поднялись. Впоследствии при ревизии, хотя Мальцеву сделан Высочайший выговор, а образ действия Арцимовича был признан безукоризненным, тем не менее в угоду калужских крепостников ему пришлось оставить губернию. Уже много лет спустя Юркевич (бывший вице-губернатор при Арцимовиче) как-то разговорился об этом деле с бывшим крепостным Мальцева, и тот не обинуясь говорил, что если бы не заступничество Арцимовича за закованных крестьян и не вера в его справедливость, Мальцеву бы несдобровать.

422

Подробный и превосходный обзор и разбор деятельности Арцимовича по крестьянскому делу см. в статьях П. Н. Обнинского в «Русск. Мысли», 1896. № 3, 4,5.

423

В 1863 г. Сухотин пишет: «Кончил вечер в клубе, где опять отзывались об Арцимовиче с озлобленным чувством; он точно сделался эпическим лицом. Надо сознаться, что 19 февраля породило какие-то странные ненависти между известными представителями либеральных принципов и защитниками дворянских привилегий. Эти ненависти приняли характер какой-то озлобленный и часто безотчетный». И с противной стороны слышатся такие же резкие нападки против представителей тех начал, которые, по словам Сухотина, всегда были известны, как азбука хороших правил, но за последние годы стали признаваться многими за пошлость и тупоумие» («Русский Архив», 1884. № 4).

424

«К этим последним строкам, – писал от себя редактор “Дня” И. С. Аксаков, – прибавлять нечего: похвалы лучше и полновеснее этой быть не может, и мы бы не допустили ее на страницах нашей газеты, если бы это не была правда. А мы, вполне знакомые и с личным характером и служебною деятельностью г. Арцимовича, знаем положительно, что это – точно правда. В первом номере “С.-Петербургских Ведомостей” помещена верная и правдивая характеристика его деятельности как губернатора, на которую считаем нужным обратить внимание наших читателей. Имя В. А. Арцимовича будет неразрывно связано с историею крестьянского дела в России, и эта же история занесет на свои страницы описание его упорной борьбы с сословной исключительностью и отживающим старым крепостным порядком» («День», 1863. № 3).

Одновременно и по однородным причинам, т. е. под натиском крепостнической реакции, был удален и товарищ Арцимовича по училищу правоведения, друг и единомышленник его до последних дней, известный деятель преобразовательной эпохи, вводивший в действие Положение о крест, в бытность свою губернатором Оренбургской и Саратовской губерний Е. И. Барановский, а также пензенский губернатор Я. А. Куприанов, оказавший в бытность свою нижегородским вице-губернатором в конце 50-х годов большое влияние на ход крестьянской реформы («День», 1863. № 13).

425

См. «Русск. Ведом.». 1891. № 164.

426