Эпос сербского народа

Чтоб убить кинжалом сына Марка.

От отца бежать пустился Марко,

Потому что сыну не пристало Биться со своим отцом родимым.

Побежал вкруг белой церкви Марко, Побежал вкруг церкви Самодрежи,

22о Он бежит — король Вукашин следом. Трижды церковь они обежали,

Обежали церковь Самодрежу,

И король вот-вот настигнет Марка,

Но из белой церкви кто-то молвит: «Скройся в церкви, Королевич Марко,

А не то сегодня ты погибнешь,

Ты погибнешь от отца родного,

А за правду истинного бога!»

Тут церковные открылись двери,

2зо И укрылся Марко в белой церкви,

И немедля двери затворились.

Подбежал король к вратам церковным,

В верею ударил он кинжалом,

Кровь из-под кинжала показалась.

Тут король увидел, что он сделал,

И с раскаяньем промолвил слово:

«Горе мне, клянусь единым богом,

Марка я убил, родного сына!»

Но из церкви голос отвечает:

240 «Слушай и пойми, король Вукашин,

Ты не сына поразил родного,

Ангела господнего ты ранил!»

Тут разгневался король на Марка, ’

И клянет его, и проклинает:

«Бог тебя убей, проклятый Марко! Без могилы сгинешь и потомства! Станешь ты слугой царя османов, Прежде чем расстанешься с душою». Он клянет, а царь благословляет:

250 «Кум мой Марко, бог тебе поможет! Пусть в совете разум твой сияет! Пусть в сраженье сабля побеждает! Пусть не будет над тобой юнака! ' Пусть, пока луна и солнце в небе,

О тебе повсюду вспоминают!»

Как сказалось, так и оказалось.

КОРОЛЕВИЧ МАРКО УЗНАЁТ ОТЦОВСКУЮ САБЛЮ

Рано встала девушка-турчанка,

До зари проснулась, до рассвета,

На Марйце холст она белила.

До зари чиста была Марица,

На заре Марица помутилась,

Вся в крови, она побагровела,

Понесла коней она и шапки,

А к полудню — раненых юнаков.

Вот плывет юнак перед турчанкой, ю Увлекает витязя теченье,

По теченью тянет вниз Марицы.

Увидал он девушку-турчанку И взмолился, богом заклиная:

«Пожалей, сестра моя турчанка,

Дай мне взяться за конец холстины, Помоги мне выбраться на берег,

Отплачу я щедрою наградой!»

Пожалела девушка юнака,

Бросила ему конец холстины, го Вытащила витязя на берег.

На краке раны и увечья,

На юнаке пышные одежды,

Кованая у колена сабля,

Три златых сияют рукояти,

Каждая сверкает самоцветом,

За три царских города не купишь.

Спрашивает витязь у турчанки: «Девушка, сестра моя турчанка!

С кем живешь ты в этом белом доме?» Отвечает девушка-турчанка:

«Я живу там с матушкой-старушкой,

С милым братцем, Мустафой-агою». Говорит юнак ей незнакомый: «Девушка, сестра моя турчанка! Сделай милость, поклонись ты брату, Чтобы взял меня на излеченье.

Есть со мной три пояса червонцев,

В каждом триста золотых дукатов.

Я один дарю тебе, сестрица, Мустафе-аге другой дарю я,

Третий же себе я оставляю,

Чтоб лечить мне раны и увечья.

Если бог пошлет мне исцеленье, Отплачу я щедрою наградой И тебе и брату дорогому».

Вот пошла домой -к себе турчанка, Мустафе-аге она сказала:

«Мустафа-ага, мой милый братец!

Я спасла юнака на Марице,

Из воды спасла его студеной,

У него три пояса червонцев,

В каждом триста золотых дукатов, Дать он обещал мне первый пояс,

А другой тебе за избавленье,

Третий же себе он оставляет,

Чтоб лечить увечия и раны.

Сделай милость, братец мой любимый, Не губи несчастного юнака,

Приведи домой его с Марицы!»

Вышел турок на реку Марицу,

И едва он витязя увидел,

Выхватил он • кованую саблю,

И отсек он голову юнаку.

Снял потом он с мертвого одежду И домой с добычею вернулся.

Подошла сестра к нему турчанка, Увидала саблю и одежду И сказала брату со слезами:

«Милый брат, зачем ты это сделал!

70 Погубил зачем ты побратима?

И на что позарился ты, бедный,

На одну лишь кованую саблю!

Дай бог, чтоб тебя убили ею!»

Так сказала — в башню убежала. Пролетело времени немного,

От султана вышло повеленье Мустафе-аге идти на службу.

Как поехал Мустафа на службу,

Взял с собой он кованую саблю, во При дворе турецкого султана Все на саблю острую дивятся,

Пробуют и малый и великий,

Да никто не вытащит из ножен.

Долго сабля по рукам ходила,

Взял ее я, Королевич Марко,

Глядь — она сама из ножен рвется. Посмотрел на саблю Королевич,

А на ней три знака христианских: Первый знак: «Новак, кузнечный мастер», до Знак второй гласит: «Король Вукашин», А последний: «Королевич Марко».

Тут предстал юнак пред Мустафою: «Отвечай мне, молодец турецкий,

Где ты взял, скажи мне, эту саблю? Может, ты купил ее за деньги?

Иль в бою тебе она досталась?

Иль отец оставил по наследству?

Иль в подарок принял от невесты?» Мустафа-ага ему ответил: юо «Эх, неверный Королевич Марко!

Если хочешь — все тебе открою».

И открыл всю правду без утайки.

Молвил турку Королевич Марко:

«Что ж ты, турок, не лечил юнака? Выпросил бы я тебе именье У царя, пресветлого султана». Мустафа-ага смеется дерзко.

«Ты, гяур, с ума, как видно, спятил! Если б мог ты получить именья, но Для себя их выпросил бы, верно! Отдавай-ка саблю мне обратно!»

Тут взмахнул отцовской саблей Марко, И отсек он голову убийце.

Лишь дошло все это до султана,

Верных слуг послал он за юнаком. Прибежали слуги за юнаком.

А юнак на турок и не смотрит,

Пьет вино из чаши — и ни с места. Надоели Марку эти слуги,

120 Свой кафтан он на плечи накинул,

Взял с собою шестопер тяжелый И пошел к турецкому султану.