Эпос сербского народа

В лютом гневе Королевич Марко,

В сапогах он на ковер уселся,

Злобно смотрит Марко на султана, Плачет он кровавыми слезами.

Заприметил царь его турецкий, Шестопер увидел пред собою,

Царь отпрянул, Марко следом прянул, 1зо И прижал султана он к простенку.

Тут султан пошарил по карманам,

Сто дукатов вытащил для Марка:

«Вот тебе, мой Марко, на пирушку! Кто тебя разгневал понапрасну?»

«Царь султан, мой названный родитель Попусту не спрашивай юнака:

Саблю я отцовскую увидел!

Будь она в твоей, султан, деснице,

И с тобой бы я не посчитался!»

140 И пошел юнак в свою палатку.

КОРОЛЕВИЧ МАРКО И ВИЛА

Проезжали двое побратимов Через горный Мйроч каменистый. Первым ехал Королевич Марко.

А вторым был Милош-воевода.

Шли бок о бок добрые их кони,

Рядом копья ратные сверкали,

Белый лик друг другу лобызали Побратимы, полные любови.

Задремал на Шарце Королевич ю И сказал, очнувшись, побратиму:

«Брат мой милый, Милош-воевода, Тяжкий сон меня одолевает,

Спой мне песню, разгони дремоту!» Отвечает Милош-воевода:

«Брат мой милый, Королевич Марко!

Я бы спел тебе любую песню,

Да вчера, пируя на досуге,

Пил вино я с вилой Равиолой.

Вила петь в горах мне не велела, го Пригрозила, коль меня услышит, Перебить гортань мою стрелою,

Прямо в сердце выстрелить из лука». Засмеялся Королевич Марко:

«До тех. пор, покуда я с тобою,

Пой, мой братец, и не бойся вилы,

Нам поможет мой волшебный Шарац. Шестопер не выдаст золоченый». Согласился Милош-воевода И запел прекрасную он песню зо О давнишних королях державных В Македонском старом государстве,

О святых монастырях и храмах,

Что они воздвигли по завету.

Полюбилась Марко эта песня,

На седле в дремоте он склонился, Королевич Марко отдыхает,

Воевода Милош напевает.

Услыхала песню Равиола,

Услыхала, подпевать ей стала.

40 Сладко пела вила Равиола,

Только где ей с Милошем равняться? Рассердилась вила на юнака,

Понеслась на горную вершину,

Две стрелы пустила в воеводу,

Первая гортань ему пробила,

А вторая — доблестное сердце.

И воскликнул Милош-воевода:

«Ох, мой Марко, побратим по богу!

Ох, от вилы, брат мой, умираю! во Не напрасно, братец, говорил я,

Что в горах не надо петь юнаку!»

Тут очнулся Марко от дремоты,

Спрыгнул наземь с Шарца удалого, Подтянул на Шарце он подпруги,

Он коня целует, обнимает.

«Ох, мой Шарац, конь мой быстрокрылый, Догони мне вилу Равиолу!

Коль догонишь вилу Равиолу,

Будешь ты в серебряных подковах, во В шелковой попоне до колена,

Весь в кистях до самого копыта.

Золото вплету тебе я в гриву,

Скатным жемчугом ее украшу.

Если ж не нагонишь Равиолу,.

Видит бог, твои я вырву очи,

Ноги я тебе переломаю И оставлю в ельнике валяться,

Погибай в трущобе одинокий Как и я без друга-побратима!»

70 Тут вскочил на Шарца Королевич И на Мироч кинулся высокий. Пролетает вила по вершине,

Верный Шарад скачет по нагорью.

Не видать с нагорья Равиолы.

Как увидел Шарац Равиолу,

В высоту на три копья подпрыгнул, На четыре вдаль за ней погнался,

И настиг он вилу на вершине.

Видит вила — смерть ее подходит, во Прянула стрелою в поднебесье,

Но взмахнул тут шестопером Марко И ударил вилу меж лопаток.

Сбросил Марко наземь Равиолу, Начал бить, валяя с боку на бок. «Будь ты, вила, проклята от бога!

Ты зачем убила побратима?

Принеси травы ему целебной,

А не то простишься с головою!» Умоляет вила Равиола:

9о «Ради бога, Королевич Марко,

Ради бога и его предтечи!

Отпусти живой меня на волю,

Принесу целебные я травы,

Исцелю убитого юнака!»

Не жесток был Королевич Марко,

Был незлобен сердцем он юнацким, Отпустил он вилу на свободу.

Горные сбирает вила травы,

Часто кличет вила побратима: юо «Побратим мой, ждать тебе недолго!» Отыскала травы Равиола,

Залечила раны у юнака,

Возвратился голос воеводе,

Даже звонче сделался, чем прежде; Исцелилось доблестное сердце,

Даже стало доблестней, чем прежде! Удалилась на вершины вила, Удалился Марко с побратимом, Очутился в Поречьской Крайне;

но У большого Брегова-селенья Речку Тимок вброд он переехал И помчался с Милошем к Видину.

А подругам вила наказала:

«Знайте, вилы, милые подруги!

Вы в лесу не трогайте юнаков До тех пор, пока на свете Марко,

До тех пор, покуда он на Шарце,

До тех пор, покуда с шестопером!

Сколько горя с ним я натерпелась!

120 Чуть живая вырвалась на волю!»

КОРОЛЕВИЧ МАРКО И БЕГ КОСТАДИН

Едет бег Костадйн по дороге,

Едет рядом с побратимом Марком.

Так сказал Костадйн побратиму: «Побратим мой, Королевич Марко,

Если в гости ко мне соберешься В Дмитров день, что осенью, приедешь Имя крестное мое прославить,

То увидишь честь и уваженье,

И найдешь ты дружескую встречу, ю И на славу будет угощенье».

Отвечает Королевич Марко:

«Не хвалился б ты своею встречей:

В поисках за братом Андрияшем Я заехал на твое подворье В Дмитров день, что осенью, заехал Имя крестное твое прославить,

Я увидел, что это за встреча,

Три твоих я мерзости увидел».

Костадйн тут спрашивает Марка: го «Где, какие мерзости ты видел? Объясни мне, Королевич Марко». Отвечает Королевич Марко:

«Мерзость видел первую такую: Сиротинки в дом твой постучались, Белым хлебом, бедных, накормить бы, Да вином бы красным напоить их.

Ты ж на них, несчастных, раскричался: «Убирайтесь, грязные поганцы,