Эпос сербского народа

Пьют вино у князя Богосава Радивой со Стариной Новаком Над рекой студеною, над Босной,

А когда подвыпили юнаки, Спрашивает Богосав Новака: «Старина Новак, мой брат по богу, Мне скажи правдиво — что за диво, Почему ты, брат, ушел в гайдуки? Иль беда заставила какая ю По лесам да по горам скитаться, Ремеслом гайдуцким заниматься,

Да под старость, да в такие годы?» Старина Новак ему ответил: «Побратим, ты спрашивал по правде, Я тебе по правде и отвечу.

Я ушел в гайдуки поневоле.

Может, помнишь ты еще и знаешь,— Смедерево строила Ирина,

И меня заставила работать, го Я три года строил этот город,

На своих волах возил три года Камни и деревья для Ирины.

И за эти полные три года Ни гроша она не заплатила,

На ноги не выслужил опанки!

Я простил бы этот грех Ирине;

Но как Смедерево-град воздвигла, Стала строить крепостные башни, Золотила окна и ворота, зо Вилайет налогом был обложен,

По три фунта золота налогу.

Триста, побратим, дукатов с дома! Кто богаты, отдали дукаты, Заплатили и спокойно жили.

Я же, князь, был бедным человеком, У меня дукатов не водилось.

Взял тогда я свой тяжелый заступ, Взял я заступ и ушел в гайдуки.

Мне не захотелось оставаться да В государстве проклятой Ирины.

Я добрался до студеной Дрины, Перебрался в каменную Босну,

А когда дошел до Романйи,

Повстречал я там турецких сватов, Что с невестой ехали турчанкой.

Вся-то свадьба с миром проезжала,

А жених турецкий задержался,

Видно, не хотел проехать с миром. Жеребца гнедого он направил, во Выхватил трехвостую нагайку,

А на ней латунные три бляхи,

И меня он по плечам ударил.

Трижды турка заклинал я богом:

«Я прошу тебя, жених турецкий,

В удальстве своем ты будь удачлив, Веселись ты на счастливой свадьбе, Проезжай своей дорогой с миром, Видишь сам, что человек я бедный».

Не желает отвязаться турок; во И меня он снова хлещет плеткой.

Хоть ударил он меня не сильно,

Но зато я сильно рассердился, Размахнулся заступом тяжелым И легонечко ударил турка.

Так тихонько я его ударил,

Что с коня жених свалился наземь.

Я тогда его ударил дважды,

А потом еще ударил трижды,

Бил, пока с душой он не расстался.

7о Я обшарил у него карманы,

Три кисы с деньгами там нащупал И к себе за пазуху засунул.

Отпоясал я у турка саблю И к себе покрепче припоясал,

В головах его поставил заступ,

Чтобы турки тело закопали,

Сел я на коня его гнедого И к горе поехал Романии.

Видели все это сваты-турки, во Но догнать меня не захотели,

Не хотели, видно, не посмели.

Сорок лет с того дня миновало,

Я к горе привыкнул Романии Больше, брат мой, чем к родному дому. Знаю я все горные дороги.

Жду купцов сараевских в засаде, Отбираю серебро и злато,

Бархат и красивые одежды,

Одеваю я себя с дружиной.

90 Научился я сидеть в засаде,

Гнаться и обманывать погоню,

Мне никто не страшен, кроме бога».

СМЕРТЬ ВОЕВОДЫ ПРИЕЗДЫ

За одним письмом летит другое.

Кто их пишет, кто их получает?

Пишет письма царь Мехмед турецкий, Получает — в Сталаче Приезда.

«О Приезда, града воевода,

Ты пошли мне три бесценных дара:

Ты пошли мне дамасскую саблю,

Что сечет и дерево и камень,

Крепкий камень, хладное железо; • ю Ты пошли мне коня сивой масти:

Две стены твой Серко перескочит И две башни высокого замка;

И пошли мне верную подругу».

Мрачно смотрит на письмо Приезда, Мрачно смотрит, а другое пишет: «Ополчайся, царь Мехмед турецкий, Сколько хочешь собери ты войска У Сталача, когда пожелаешь.

Не получишь от меня подарков, го Эту саблю для себя сковал я,

Не для турок был конь мною вскормлен, А невесту для себя привез я.

Ничего от меня не получишь».

Собирает войско царь турецкий, Собирает и ведет к Сталачу.

Под Сталачем стоит он три года:

Не отбил ни дерева, ни камня,

Крепкий город покорить не может,

И не может домой возвратиться, зо Рано утром случилось в субботу: Поднялася подруга Приезды На высокие стены Сталача,

Долго смотрит на воды Моравы. Замутилась у града Морава.

И сказала подруга Приезды:

«О Приезда, господин любимый,

Я боюсь, мой господин любимый,

Что подкопы пророют к нам турки». Отвечает подруге Приезда:

40 «Замолчи, не говори пустое.

Под Моравой подкоп им не вырыть». Воскресенье святое настало,

Молится Приезда в белой церкви. Отстоял он всю службу с женою. Помолясь, он выходит из церкви. Говорит воевода Приезда:

«О юнаки, храброй рати крылья! Полечу на турок вместе с вами.

Мы кровавой битвою упьемся, во Мы откроем города ворота И ударим всей силой на турок.

Бог поможет, счастье не изменит». Обратился Приезда к подруге: «Принеси из погребов глубоких Для юнаков вина и ракии».

Взяла Ёла кувшины златые И спустилась в погреба под башней. Лишь спустилась она, обомлела —

Полон погреб злобных янычаров, во Наполняют сапоги ракией,

Пьют за здравье госпожи Елены,

Пьют за упокой души Приезды.

Кувшины Елена уронила,

Зазвенели кувшины на камне.

Побежала во двор, восклицая:

«Не к добру и вино и ракия!

В погребах пируют янычары,

Сапогами пьют вино хмельное.

За мое здоровье пьют, смеются,

70 А тебя живого погребают».

Вскакивает храбрый воевода,

Закрывает за собой ворота.

Обнажает он саблю стальную, Бьется-рубится с турками люто.

Шестьдесят воевод пало в битве.

Больше тысячи турок погибло.

Воротился в город воевода,