Эпос сербского народа

«Отчего же нет, юнак незнамый. so Отчего же не попеть немного?»

И запел Стоян высоко, звонко: «Птица-ластовица хлопотала,

Девять лет она гнездо свивала,

А сегодня гнездо развивает.

Прилетел к ней сизокрылый сокол От престола славного султана,

И развить гнездо он помешает». Ничего не понимают сваты,

А жена Стоянова смекнула, хоо Убежала от старшего свата,

В верхней горнице она укрылась И сестру Стояна призывает:

«Ой, золовка, милая сестрица, Господин мой, братец твой, вернулся!» Как сестра про это услыхала,

Вниз из верхней горницы сбежала, Трижды стол очами оглядела,

Наконец она признала брата.

А когда она признала брата, но Обнялись они, поцеловались,

Два потока слез перемешались,

Плачут оба с радости и с горя,.

Но тут молвят нарядные сваты: «Как же, Янкович, с нами-то будет? Кто теперь нам за добро уплатит? Ведь покуда сватали мы Елу, Поистратили добра немало». Янкович Стоян им отвечает: «Погодите, нарядные сваты,

120 Дайте на сестрицу наглядеться,

За добро вам заплачу с лихвою, Человек сочтется с человеком!» Нагляделся Стоян на сестрицу. Стал одаривать нарядных сватов — Тем платок; тем тонкую рубашку, Жениху родную дал сестрицу.

С тем и отбыли из дома сваты.

А как время вечерять настало, Матушка идет домой, рыдая, ио Стонет горько серою кукушкой, Своего Стояна поминает:

«Ой, Стоян мой, яблочко златое, Матушка твоя тебя забыла,

А невестку позабыть не может, Нашу Елу, перстень ненадетый! Кто-то ждать теперь старуху будет? Кто-то выйдет матери навстречу? Кто-то у меня сегодня спросит: «Матушка, не слишком ли устала?» ио Услыхала то жена Стояна,

Встала перед белыми дворами, Матушку в объятья принимала, Слово доброе ей говорила:

«Не горюй ты, матушка, напрасно! Солнце наконец тебя пригрело,

Вот он, сын Стоян, перед тобою!» Как увидела старуха сына,

Как увидела она Стояна,

Так и наземь замертво упала, ио И Стоян похоронил старуху,

Как положено по царской чести*

ВбРОНЫ ВЕЩАЮТ О СМЕРТИ ПЕРЫ ДАНЧИЧА

Как два черных ворона летели Рано утром через сине море. Увидала воронов старушка,

Вещим птицам бедная сказала:

«Ой вы, птицы-вороны, скажите!

Вы откуда нынче прилетели?

С гор ли гордых Боснии высокой, Или снизу из страны Леванта?» Отвечали вороны несчастной: ю «Мы сегодня утром прилетели Из Леванта дальнего чрез море». Вещим птицам бедная сказала:

«Ой вы, птицы-вороны, ответьте! Только правду скажете ли прямо, Если вас я попрошу открыто? Видели ль вы сеньские галеры, Повстречали ль вы Данчича Перу?» Отвечали вороны несчастной:

«Ах, старушка, мать красавца Перы, го Если бы мы правду рассказали,

Не могла бы ты от горя слушать,

И от слез ты верно бы ослепла». Вещим птицам бедная сказала:

«Ой вы, птицы-вороны, услышьте: Сердце материнское из камня,

Горе слушать мне не помешает,

И сквозь слезы я смотреть умею». Тут сказали вороны несчастной: «Видели мы сеньские галеры, зо Видели мы голову на мачте:

Перу, сына твоего, узнали!»

Как старушка это услыхала, Закричала бедная истошно: «Писаное яблочко родное!

Где росло ты, где тебя сорвали? Выросло ты в сердце материнском, Сорвано ты в злой стране Леванте!»

СМЕРТЬ ИВАНА СЕНЬЯНИНА

Раз приснилось матери Ивана,

Что спустился мрак над градом Сёньем; Ясный месяц с неба пал на землю,

На Ружицу, церковь городскую; Устремились звезды к небосклону,

И Денница окрасилась кровью,

И кукует горестно кукушка В граде Сенье на мраморной церкви. Мать Ивана о сне необычном ю Протопопу Недельке сказала.

Поп Неделько выслушал старуху,

Сон чудесный так истолковал он:

«Ты послушай, матушка-старушка, Злое снилось, злое и случится.

Если мрак окутал башни Сенья,

Если небо вышнее разверзлось,—

Это значит — город опустеет.

То, что месяц ясный пал на церковь,— Предвещает смертный час Ивана.

20 К небосклону ушедшие звезды О вдовицах нам пророчат многих,

А Денница в крови означает— Одинокой останешься вскоре.

Куковала на церкви кукушка —

Будет церковь разрушена эта,

И паду я от руки турецкой».

Только слово успел он промолвить, Появился Иван перед ними.

Он семнадцать раз в сраженье ранен, зо В левой держит он правую руку. Осадил он коня вороного.

Говорит он матери-старухе:

«Ты с коня сними меня скорее,

И умой студеною водою.

Причастите меня перед смертью». Поспешает матушка-старушка И снимает сына с вороного,

Умывает студеной водицей,

Заливает вином его раны.

ад Спрашивает матушка-старуха:

«Что случилось в стране итальянской?» Отвечает раненый, вздыхая:

«Повезло нам в стране итальянской, Мы немало рабов полонили,

И досталось нам много сокровищ, Возвратились мы живы и здравы,

Но когда мы ночевать собрались,

Нас настигла первая погоня.

Черны кони и черны юнаки, во Повязались черными чалмами.

Только раз мы в погоню стреляли:

Не остался в живых ни единый.

Наши люди были невредимы.

Во второй раз мы заночевали,

Нас в другой раз настигла погоня. Белы кони, бешены юнаки,

И кичатся белыми чалками.

Только раз мы стреляли в погоню.

Все остались наши люди живы; во- Из погони никто не остался.

Ночевать мы в третий раз собрались. Настигает нас третья погоня.

Ружья длинны, их кафтаны черны, Сухощавы до колен их ноги.

Мы стреляли в них, да понапрасну. Стали биться саблями с врагами.