Эпос сербского народа

Сын единый у матери бедной.

Если ж струсишь, и вызов не примешь, Вместе с прялкой ты кудель получишь, Чтоб мне пряжу прясти на рубахи, Чтоб все знали, что трус ты и баба». Бег читает письмо знаменосца. Прочитал он письмо, устрашился,

И дрожать он стал, как в лихорадке.

70 Бег слезами лицо омывает.

Льются слезы по бляхам кафтана, Льются слезы за пояс шелковый. Смотрит скорбно на него старуха, Вопрошает Любовича-бега:

«Что с тобою, сынок мой любимый,

На письмо пусть молния ударит И на руку, что его писала,

Пусть иссохнет по самые плечи!

Ты читаешь, слезы проливаешь», во Любович старухе отвечает:

«Не спрашивай, матушка родная,

Прямо в сердце письмо поразило. Навязался змей лихой и лютый,

Лютый турок Осман-знаменосец.

Из Мостара, торгового града.

Пусть змея змею укусит эту! Пересватал он мою невесту. Приглашает Осман меня в сватц,

Чтобы я с конем моим явился do И повез ему девицу в жены,

Иль Гусейна послал бы в замену.

Не явлюся — на бой вызывает.

Лучше голову я потеряю, -Чем постыдно жить на этом свете.

А еще Осман мне пишет дерзко —

Коль не выйду я на поединок,

Он пошлет мне вместе с прялкой пряжу, Чтобы прял на порты и рубахи».

Лишь промолвил, на ноги поднялся, юо Опоясал саблю боевую;

На коня вскочить уже собрался —

Не пускает матушка-старуха.

Задрожала земля от заклятий!

Молит сына не драться с Османом. Только видит — сын не уступает. Расстегнула на груди застежку, Распахнула старуха рубашку,

Показала иссохшие груди,

И сказала Любовичу-бегу: но «Если, сын мой, послушать не хочешь Понапрасну я тебя вскормила.

Злая доля — ты еще ребенок!

Старый воин Осман из Мостара.

В семи царствах лучшего не сыщешь Ни средь турок, ни среди гяуров.

Не играй ты буйной головою,

Сохрани усадьбы и поместья. Лучшую найду тебе девицу,

Из древнего посватаю рода.

120 Прикажи седлать коня Гусейну.

И пошла его в Мостар к Осману. Пусть Осман не обнимет девицу, Пусть не будет ему с нею счастья. Пусть злословят о свадьбе Османа!» Испугался Любович проклятья, Испугался м&тери проклятья.

Он снимает саблю боевую, Призывает верного Гусейна, Отправляет с конем к знаменосцу.

1зо Богу слава, единому богу!

Есть ли в мире лучше конь и краше? И за чьей невестой он отправлен? На коне Гусейн в Мостар уехал» Проливает слезы бег несчастный, Проклинает гневно знаменосца: «Чтоб тебе невеста не досталась!» Едет по горам Гусейн и долам.

Вот спустился в равнину Мостара. Знаменосец смотрит с белой башни, 14о И коня он видит и юнака.

В беломраморном дворе встречает, Хорошо встречает он Гусейна,

А конем любуются все сваты — Конь-огонь у Любовича-бега!

У Османа переночевали.

Ночь прошла, и рано встали сваты. Загремели на крепости пушки, Застучали конские копыта, Затрубили трубы боевые, iso Взвились в поле до неба знамена, Раздаются выстрелы из ружей,

Под тамбуру конники запели, Подхватила их песню пехота.

За Мостаром покрыли все поле.

Их немало — три тысячи сватов! Так спустились в ровное Загорье. Их встречает Ченгич-бег радушно. По конюшням коней размещают.

В башню сватов на ночлег уводят, хво Слуги ужин господский готовят,

Носят сено и овес в конюшню.

Уж промчалась заря огневая. Закричали вестовые сватов: «Подымайтесь, веселые сваты,

В путь готовьте себя и девицу!

Пусть подтянет пехота опанки,

Пусть подтянут конные подпруги.

От Загорья Мостар ведь не близок,

А зимою дни-то сократились, го По колено снег в ущельях горных — Он погубит коней и юнаков». Появились два бегова брата,

И всем сватам вынесли подарки.

Как пристало одарен был каждый,

А два сына вывели сестрицу.

Передали сестру знаменосцу.

Дружка к ней коня подвел гнедого.

Вот невеста на коня садится.

Любовича конь забил копытом, iso Вот поводья вручают Гусейну.

В путь-дорогу отправились сваты. Только вышли к предгорьям Тимана — Божьей воле мы будем покорны! — Пало небо в тучи снеговые.

В страшных тучах — молнии и громы; И подули северные ветры.

Дождь со снегом падает на землю.

И туман спустился средь полудня,

Так что сваты друг друга не видят.

190 Все смешалось — юнаки и кони.

Не найти им тропинки в теснине.

Ветер хлещет, метель добивает,

По нагорьям сватов разгоняет.

Где несчастье, там близко и счастье. Божьей воле перечить не можем. Хваты-сваты свернули с дороги. Утомились их сильные кони.

Ослабляют на седлах подпруги; Коченеют, борются с метелью,

2оо Вьюга очи им запорошила.

Конь бывалый Любовича-бега Все тропинки и стези запомнил. Повернул он прямо к Невесинью,

И несет он девицу-невесту.

Ухватился за хвост слуга верный. Перед речкой быстрою Ситницей Говорит Гусейн красе-девице:

«Если ты еще жива, девица, Переедешь ты вброд через реку,

2Ю Только крепко держися за гриву.

Ты доверься коню боевому,

Отнесет он тебя к господину,

И не бойся бурного теченья.

Умоляю, богом заклинаю,

Поклонись моему господину И скажи, что Гусейн еще дышит,

И что ждет у реки господина,

Чтобы спас он Гусейна от смерти, Коль меня в живых еще застанет».

220 Тут с коня промолвила девица;

«Брат Гусейн троекратно названый,

Не могу переплыть через реку.

Сердце в недрах моих замерзает,

И до плеч оледенели руки,

И язык от холода немеет.