Эра Дракулы

Полкан Джим был тут как тут, одеждой, как обычно, напоминая младшего клерка. Любит он дурачить народ, вроде как пусть все думают, будто Управление снабжения – это свора перекладывателей бумажек, которые следят за мясными консервами и пряжками для ремней. Вы когда-нибудь задумывались, почему моторизованные оружейные джаггернауты прозвали танками?[233] Да потому, что так они похожи на скучные баки, где вы держите воду. Враг перехватил десятки документов, где речь шла о таких баках, и все отправил в корзину. Вот такие там сидят идиоты.

– …миллион к одному, – заключил бледный малый с волнистыми волосами, а также звездами и лунами, вышитыми на жилете.

Я узнал Невила Эйри Стента[234], парня когда-то все пророчили в королевские астрономы.

Но с чего бы, спросите вы, я – обитатель притонов и смертельных джунглей, а не лекториев и обсерваторий – знаю ведущих звездочетов в лицо?

Ну, все дело, как вы можете догадаться, в моем знакомом.

Как неохота мне это признавать, но вы боитесь меня, так как слышали о нем.

О профессоре сэре Джеймсе Мориарти. Самом изощренном криминальном разуме своей эпохи.

Превратившись в вампира, Мориарти, которому я служу помощником, заместителем и первым стрелком, отошел от дел фирмы, хотя не настолько, чтобы снизить положенный ему процент от ее доходов. Он объявил, что теперь всецело посвятит себя науке. И я даже в какой-то мере ему поверил.

Потом лорд Ратвен, премьер-министр, назначил профессора королевским астрономом.

А Дракула пожаловал ему рыцарство.

При виде столь быстрого восхождения Мориарти плач и скрежет зубовный разнеслись в доме Н. Э. Стента. Когда его прокатили в должности, которую он считал практически своей, Стент взялся за разнос невинных детей и лупцевание домашних животных. Когда-то лишь дуновение скандала прервало академическую карьеру Мориарти и низвело его до должности директора на курсах подготовки к экзаменам, где он вдалбливал расписание в деревянные башки всяких чурбанов. Когда же мир изменился, а зубы заострились, подобные дуновения стали развеиваться. В вывернутом наизнанку королевстве графа скандал превратился в рекомендацию.

Худшие поднялись вверх.

Иногда мне кажется, что Кровавый Король просто смеялся над нами.

Посудите сами – он сделал Уильяма Макгонаголла поэтом-лауреатом[235]. Поставил графа фон Орлока руководить лондонским Тауэром. Помиловал Луиса Мадзини[236], преуспевающего и изобретательного убийцу, а после отдал ему пост государственного палача. Тот оказался настоящим гением в вопросе того, как окончить жизнь осужденных, которые могли выжить и после повешения, и после расстрела.

Дракула позволил трем своим менее значимым женам – их всегда было три, хотя лица и имена постоянно менялись, – задавать моду в одежде и декоре лондонских сезонов. В результате каждый светский раут начинался с совершенно возмутительной демонстрации фривольности, а заканчивался дебошем, который полицейские разгребали потом три дня.

Именно поэтому Первый и Третий поставил профессора Мориарти – колосса криминального мира – на вершину пирамиды наук.

Дракула отдал профу звезды.

Теперь же Мориарти возвращал долг.

Незадачливый Стент совершенно по-водевильному убежал прочь. На сцене показался знакомый мне покачивающийся череп.

Мои усы зазвенели, как струны арфы.

Это была проблема двух Мориарти.

Я как-то видел гаруспика – предсказателя, который видит будущее по внутренностям, – который посмотрел на кишки козла, покачал головой и бросился прямо в огненную яму, лишь бы избежать того, что его ждало… так как я убил бы упомянутого пророка куда медленнее. Должен признать, он обладал подлинным даром прорицания.

Этот туземец смотрел в будущее далеко не с такими мрачными предчувствиями, какие испытал я, увидев профессора.

Я избегал Мориарти несколько лет, хотя его часть доходов скрупулезно отправлялась в банк каждый месяц. Он как-то отрезал мне оба мизинца, выразив недовольство моими частными инициативами. Оба отросли, но левый теперь толком не гнется.

Профессор – самоуверенный всезнайка со счётами вместо сердца. Мы прошли вместе через немало передряг, заработали много денег и убили кучу народа. Причем реально много. Больше, чем вы думаете. Палач Мадзини по сравнению с нами – просто любитель. Мориарти было невозможно порадовать, зато до опасного легко расстроить.

Профессор встал перед нами, покачивание остановилось. Он моргнул справа налево. Став вампиром, он отрастил мигательные перепонки. И около десяти дополнительных позвонков. Если я стал тигром, то он – коброй. Думаю, люди стали называть вампиров гадюками после того, как Мориарти показался в его не-мертвом состоянии.

С тех пор как я видел его в последний раз, мозг профессора набух, как незалеченный волдырь. Выше бровей его голова напоминала панцирь глубоководного создания, вытащенного на поверхность, причем казалось, он сейчас лопнет из-за внутреннего давления. Волосы у Мориарти так и не отрасли, но он был тщеславен и явно лелеял парочку оставшихся локонов, которые лежали, как половинчатый венок из сухих лавровых листьев.