Эра Меркурия. Евреи в современном мире

Другой способ решения проблемы непропорционального представительства евреев в высших эшелонах советского общества заключался в том, чтобы переместить некоторых из них в нижние эшелоны – или, вернее, превратить евреев в “нормальную” национальность, приделав меркурианскую голову к аполлонийскому телу. В 1920-х и начале 1930-х годов советская национальная политика активно поощряла этническое многообразие, этническую автономию и этнотерриториальную консолидацию. Согласно партийной ортодоксии (сформулированной Лениным и Сталиным еще до революции), тяжелое наследие “тюрьмы народов” можно преодолеть с помощью чуткости, такта и “коренизации”. Угнетавшиеся прежде народы так трепетно относятся к своим национальным особенностям, потому что их прежде угнетали. Конец угнетения и поощрение национальных особенностей приведут к исчезновению недоверия и – как следствие этого – к исчезновению трепетного отношения к национальным особенностям. Как писал Сталин в 1913 году, “меньшинство недовольно… отсутствием права родного языка. Дайте ему пользоваться родным языком – и недовольство пройдет само собой”. Восстановление доверия приведет к демистификации национальности и окончательному слиянию всех этнических групп при коммунизме. Национальность, как известно любому марксисту, – это фасад, за которым скрывается реальность классовой борьбы. Поощрение этнического многообразия – форма вежливости: ничто (как полагали большевики) не ценится так дорого и не стоит так дешево. Поощряя “национальные формы”, партия усиливала “социалистическое содержание”. Многообразие, утверждала она, кратчайший путь к единству. Лучшим памятником этой диалектики стала первая в истории этнотерриториальная федерация: Союз Советских Социалистических Республик[366].

Поскольку евреи считались угнетенной национальностью, политика по отношению к ним была такой же, как по отношению ко всем прочим угнетенным национальностям (т. е. ко всем национальностям, кроме русской). С религиозным дурманом и использованием культовых языков для светских целей необходимо было бороться (мусульманам, к примеру, пришлось отказаться от арабской письменности), но современная национальная культура заслуживала всяческой поддержки. Применительно к евреям это означало создание ряда этнотерриториальных единиц на Украине и в РСФСР и широкое распространение основанной на идише еврейской культуры (театра, прессы, школы и литературы во главе с Шолом-Алейхемом в роли еврейского Пушкина). Энтузиазм партийных идишистов был велик, но результаты их деятельности, достигнутые к 1934 году, когда Советское государство решило сделать передышку, оказались довольно скудными. Проблема заключалась не в сионизме, гебраизме и традиционном иудаизме, которые были ничтожными раздражителями по сравнению с трудностями, с которыми советское культурное строительство столкнулось, например, в Средней Азии. Проблема заключалась в том, что, по официальным марксистским меркам, евреи шли далеко впереди советского культурного строительства. Множество народов СССР не имели компактного района проживания на территории страны, еще больше народов СССР не умели, по мнению партии, отделить религию от этничности, но ни один народ СССР не содержал такого количества руководителей (напоминая, подобно иконописному Троцкому, треугольник вершиной вниз), не отличался столь мощным представительством в советской элите и не проявлял столь мало интереса как к нападкам государства на его религию, так и к поддержке государством его “национальной культуры”. Никакой другой народ не был таким советским, и никакой другой народ не проявлял такой готовности к отказу от своего языка, обрядов и традиционных мест проживания. Никакой другой народ, иначе говоря, не был столь меркурианским (сплошь голова и никакого тела) или столь революционным (сплошь молодость и никакой традиции)[367].