Если это не река Святого Лаврентия, то тогда, быть может, он находится дальше на север – для мореплавателей и географов-теоретиков, которые по привычке использовали глобус, казалось очевидным, что должен существовать более прямой путь в Китай через Арктику, чем вокруг мыса Доброй Надежды. На большинстве карт XVI в. Арктика изображена как открытое море с большими, но далеко отстоящими друг от друга островами. Тогда мало было известно об огромной протяженности северного ледникового покрова. Моряки утверждали, что тропики оказались судоходными вопреки всем ожиданиям; так почему не Арктика? Немалое число плаваний было спланировано в Англии и профинансировано специальными синдикатами во второй половине XVI в., чтобы искать пути либо на Северо-Запад, либо на Северо-Восток. Из двух вариантов первый имел более весомую поддержку в лице и древних, и современных им географов. Убедительное произведение Хамфри Гилберта
Работу Фробишера продолжил (ей не препятствовали открытие золотой руды или планы колонизации) Джон Девис – сосед и знакомый Гилбертов, совершивший свои исследовательские плавания по лицензии, выданной Адриану Гилберту. Его внимание было сосредоточено главным образом на море, которое отделяет Гренландию от Северо-Американского архипелага. Девис был одним из самых выдающихся моряков своего времени, великим экспериментатором и создателем инструментов, автором одного из лучших и оригинальных пособий по практической навигации XVI в. «Секреты моряка». Он таюке написал книгу о плавании на Северо-Запад – «Гидрографическое описание мира», и его влияние можно увидеть в «новой карте» Хаклюйта и на прекрасных глобусах Молиньё. Создание английской школы мореходов было в основном результатом интереса к северо-западному пути на Восток, и Девис во многом определил ее характер. Он сильно расширил знания об арктических морях и получил известность как искатель пути на Восток в направлении, где, если бы не льды, его можно было бы найти. Следующим по времени был Генри Гудзон, который в 1609 г., совершая плавание по поручению правительства Нидерландов, исследовал реку, которая носит его имя. Во время своего последнего плавания в 1610 г. он проник в Гудзонов пролив. Сам пролив не был новым открытием – и Фробишер, и Девис отмечали вход в него, – но Гудзон был первым, кто проплыл его и попал в огромный залив за его пределами. Он был избавлен от разочарования узнать позднее, что это пролив в Тихий океан, потому что его команда, пережив тяготы зимовки на берегу залива, взбунтовалась и отправила Гудзона в небольшой лодке в море на произвол судьбы умирать от холода и голода. Бунтовщики с трудом добрались до Англии и распространили свою версию своих приключений, из которой все сделали вывод, что Гудзону сопутствовал успех в его поисках. В 1612 г. люди, которые финансировали его плавание, создали «Компанию лондонских купцов, отыскавших Северо-Западный проход» и в таком качестве снарядили несколько экспедиций, чтобы завершить работу Гудзона и открыть торговлю через южные моря. На протяжении последующих 20 лет капитаны, нанятые компанией, занимались бесплодными – или казавшимися бесплодными – исследованиями берегов Гудзонова залива и моря Баффина. Все эти люди – Байлот, Баффин, Баттон, Фокс, Джеймс – увековечены в названиях мысов, заливов и островов в арктической Америке. Помимо прироста географических знаний, главным практическим результатом их работы было открытие в Гудзоновом проливе и Гудзоновом заливе «черного хода» к богатейшему в мире региону, производящему меха, который в других обстоятельствах был бы монополизирован французами. В конце XVII в. этот огромный и пустынный арктический залив станет местом авантюрной и выгодной торговли, а также горячо оспариваемым международным водным путем.