Читаем Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи полностью

86. НА ИЗОБРАЖЕНИЕ МЛАДЕНЦА ХРИСТА, ПОМЕЩЕННОЕ В ГРАММАТИЧЕСКОЙ ШКОЛЕ, КОТОРУЮ НЕДАВНО УЧРЕДИЛ КОЛЕТ[306]

Мальчики, прежде всего у меня поучитесь и чистымСледуйте нравам моим, знаний добавив благих.

87. ФАЛЕКОВО СТИХОТВОРЕНИЕ[307]

Место здесь Иисус — младенец занял,Для детей воспитанья все здесь; так чтоЯ велю, чтоб отсюда удалилсяТот, кто нравом нечист, иль запятнаетКто невежством грубым школу эту.

88. ЯМБИЧЕСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ[308]

Загадкою античность привлекательнойВ занятиях наставницуМинерву — деву нам измыслила и девЯвила муз — наук оплот.Теперь я сам, рожденный девой матерьюКак дева, дев хранящая,Спаситель этой школы и ее же страж.И девственны помощники, —Детей со мною ангелы хранящие.Мне чистота везде милаИ красит чистота наук занятия;Пусть от святого входа прочьЗаразу нравов гонят все наставники,Да не приемлют варварства.Пусть гонят прочь ученья неученые,Владенья не сквернят мои.

89. ДРУГОЕ

К мальчику этому что вы стремитесь все мальчики ныне?Он — образец и исток праведной жизни один.Кто им не умудрен, тот и мудростью полон неумной;Верь мне, вдали от него жизнь — настоящая смерть.

90. САПФИЧЕСКОЕ[309]

Молим, пусть начнет с предзнаменованийОн благих, в судьбе возрастая лучшейНовой школы труд новый, с ИисусаБлагословенья.Здесь, еще груба, как сосудец новый,Юность греков все и латинян буквы,Святость веры, с ней и Христа впитаетВ нежные годы.Что в телесной той красоте, которой10 Юность рада, коль и она и разум,В благостных трудах не облагородясь,Знаньем не блещут?Постепенно сей корень поросль новыхГраждан даст, — она справедливей будет,Знаньями сильна, и достойна вскореБритов державы.Эта школа даст семена грядущихПорослей густых, и отсюда роща,Гуще и вольней поднявшись, украсит20 Англов владеиье.

91. ЯМБИЧЕСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ К АНДРЕЮ АММОНИЮ ЛУККСКОМУ, СЕКРЕТАРЮ НЕПОБЕДИМЕЙШЕГО КОРОЛЯ АНГЛОВ[310]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Сага о Ньяле
Сага о Ньяле

«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия. Гибель сначала одного из них, а потом другого – две трагические вершины этой замечательной саги, которая, после грандиозной тяжбы о сожжении Ньяля и грандиозной мести за его сожжение, кончается полным примирением оставшихся в живых участников распри.Эта сага возникла в конце XIII века, т. е. позднее других родовых саг. Она сохранилась в очень многих списках не древнее 1300 г. Сага распадается на две саги, приблизительно одинакового объема, – сагу о Гуннаро и сагу о сожжении Ньяля. Кроме того, в ней есть две побочные сюжетные линии – история Хрута и его жены Унн и история двух первых браков Халльгерд, а во второй половине саги есть две чужеродные вставки – история христианизации Исландии и рассказ о битве с королем Брианом в Ирландии. В этой саге наряду с устной традицией использованы письменные источники.

Исландские саги

Европейская старинная литература / Мифы. Легенды. Эпос / Древние книги
Гаргантюа и Пантагрюэль
Гаргантюа и Пантагрюэль

«Гаргантюа и Пантагрюэль» — веселая, темпераментная энциклопедия нравов европейского Ренессанса. Великий Рабле подобрал такой ключ к жизни, к народному творчеству, чтобы на страницах романа жизнь забила ключом, не иссякающим в веках, — и раскаты его гомерческого хохота его героев до сих пор слышны в мировой литературе.В романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» чудесным образом уживаются откровенная насмешка и сложный гротеск, непристойность и глубина. "Рабле собирал мудрость в народной стихии старинных провинциальных наречий, поговорок, пословиц, школьных фарсов, из уст дураков и шутов. Но, преломляясь через это шутовство, раскрываются во всем своем величии гений века и его пророческая сила", — писал историк Мишле.Этот шедевр венчает карнавальную культуру Средневековья, проливая "обратный свет на тысячелетия развития народной смеховой культуры".Заразительный раблезианский смех оздоровил литературу и навсегда покорил широкую читательскую аудиторию. Богатейшая языковая палитра романа сохранена замечательным переводом Н.Любимова, а яркая образность нашла идеальное выражение в иллюстрациях французского художника Густава Доре.Вступительная статья А. Дживелегова, примечания С. Артамонова и С. Маркиша.

Франсуа Рабле

Европейская старинная литература