Эразм Роттердамский Стихотворения. Иоанн Секунд Поцелуи

Аммоний,[311]

кто б таланты все ни счел твои,Ни осветил, вглядевшись, красоту лица
Всю разом и высокий твой геройский рост,
И в облике во всем, во всем сложении
Отменное с достоинством изящество,
И глаз горящих живость дружелюбную,
И так звучащий мило тон речей твоих,
Характер твой, всегда благожелательный,
Любезный, верный, меда он медвянее,
10 Очарованье, юмор, шутки, прелесть, смех,
Талант врожденный, блеск ума невиданный
И с ними дивно прилежанье слитое;
И сердце, что не терпит низкой выгоды,
И руку, столь обильную участием;
Как глубь души богата одаренностью,
Одна — но блещет столькими науками,
А к ним дано и красноречье равное,
И вся в нем обходительность столь редкая;
Наветы гонит нечестивой зависти
Приятность меры, вместе с дарованьями
В таких отменных нравах нет надменности.
Коль каждый это взвесит, я скажу, и все
В одно сведя, не скажет ли по праву он,
Что лишь тебе была природа матерью,
Тогда как всем другим — суровой мачехой?
Ты сам себе обязан частью многою,
Но и тебе, Фортуна, остается — дать
Ему богатств, его талантов стоющих,
Коль слыть слепой не хочешь иль завистливой.

92. СТИХОТВОРЕНИЕ, ПОСВЯЩЕННОЕ ПО ОБЕТУ УОЛСИНГЕМСКОЙ ДЕВЕ У БРИТАНЦЕВ [312]

Иисуса мать, возрадуйся, преславная,
Одна ты — дева, бога породившая.
Одни одно тебе несут в дарениях
И золото, за ним и серебро вослед,
Другие — рьяно — камни драгоценные.
Взамен всего один здоровья требует,
Богатств — другие, просят от жены одни
Надежду вскоре стать отцом счастливейшим.
Иные жребий старца ждут Пилосского.[313]
10 А сам поэт, приветлив и настолько ж нищ,
Стихи принес, подарок ведь нельзя другой
Дать, отдарив, дешевле, а взамен прошу
Как величайшей чести — благости в душе
И истинной свободы от любых грехов.
Молись об Эразме.

93. НА БЕГСТВО ФРАНЦУЗОВ ОТ ПРЕСЛЕДУЮЩИХ ИХ АНГЛИЧАН У МОРИНА В 1513 Г. АЛЛЮЗИЯ НА ЭПИГРАММУ МАРЦИАЛЛА О КАТОНЕ [314]

Услышал некогда тот моралист римский:
«Коль игрища познал шутливой ты Флоры,
Зачем, Катон суровый, сам в театр прибыл?
Иль прибыл лишь затем, чтобы уйти тотчас?»
Теперь по праву пусть услышит галл робкий:
«Коль ты кровавого познал игру Марса,
Неустрашимых англов ты познал смелость,
Зачем, скажи, ты вышел в бой, о галл робкий,
Оружьем грозным что блестят, ведя турмы?
10 Иль ты пришел на этот бой лишь с тем, чтобы
Позорно обратить врагу свой тыл в бегстве,
Как если б состязанье ног — не рук было?»
Катон не может видеть жен, мужей — галлы.
Катон не может изменить лица, галл же
Не в силах малодушного сменить сердца.