Эркюль Пуаро

– По-моему, она поступила очень честно, – сказал я, вернувшись в комнату. – У этой девушки есть мужество.

– И расчетливость, – добавил Пуаро.

– Что вы хотите сказать?

– То, что она умеет смотреть в будущее.

Я взглянул на него, не понимая, что он имеет в виду.

– Но ведь она в самом деле прелестная девушка.

– И к тому же прелестно одевается. Этот креп-марокен и воротник из чернобурки... Dernier cri![49]

– Вам бы быть портнихой, Пуаро! Вот я никогда не замечаю, как люди одеты.

– Тогда вам следует вступить в колонию нудистов.

Я готов был вспылить, но Пуаро внезапно переменил тему:

– Знаете, Гастингс, я не могу избавиться от ощущения, что во время нашего сегодняшнего собрания уже было сказано что-то важное. Странно, я никак не могу ухватить, что же это такое. Просто какое-то смутное впечатление, проскользнувшее в моем уме. Я вспомнил о чем-то, что я уже видел, или слышал, или заметил...

– Это связано с Черстоном?

– Нет, не Черстон... раньше... Ну, неважно, это впечатление еще вернется.

Он посмотрел на меня (может быть, я слушал его не очень внимательно) и рассмеялся.

– Она – ангел, не так ли? – сказал он и снова стал напевать: – «Прилетела из рая, в Швеции лишь отдыхая...»

– Пуаро, – сказал я, – идите к черту!

Глава 20 ЛЕДИ КЛАРК

Когда мы во второй раз приехали в Комбсайд, там на всем лежала печать глубокой и безысходной тоски. Отчасти это было, вероятно, вызвано погодой – стоял сырой сентябрьский день, и в воздухе чувствовалось приближение осени; отчасти же, несомненно, тем, что дом казался почти необитаемым. Комнаты первого этажа были заперты, и окна в них закрыты ставнями, а в той маленькой комнатке, куда нас ввели, пахло чем-то затхлым и не хватало воздуха.

Оправляя на ходу накрахмаленные манжеты, к нам вышла медицинская сестра, имевшая, по-видимому, большой опыт в своей работе.

– Мосье Пуаро? – оживленно заговорила она. – Я сестра Кэпстик. Я получила от мистера Кларка письмо о вашем приезде.

Пуаро спросил о здоровье леди Кларк.

– Она чувствует себя неплохо, насколько это возможно...

«Насколько это возможно для человека, приговоренного к смерти!» – мысленно продолжил я.

– Конечно, трудно рассчитывать на значительное улучшение, – продолжала сестра Кэпстик, – но ей прописали новое лекарство, облегчившее ее страдания. Доктор Логан очень доволен ее состоянием.

– Все же надежды на ее выздоровление нет? – спросил Пуаро.

– О, мы этого никогда не говорим, – ответила сестра, очевидно несколько шокированная таким прямым вопросом.

– Вероятно, гибель мужа была для нее ужасным ударом?

– Видите ли, мосье Пуаро, – только поймите меня правильно, – для нее это не было таким ударом, каким подобное горе было бы для человека здорового и с вполне ясным рассудком. Для леди Кларк в ее состоянии все события проходят, как в тумане.

– Простите, что я об этом спрашиваю, но она и ее муж очень любили друг друга?

– Да, прежде они были очень счастливы. Он, бедный, так беспокоился о ней! Знаете, для врачей это еще тяжелее – они не могут тешить себя ложными надеждами. Мне кажется, что вначале болезнь жены ужасно угнетала его.

– Вначале? А потом – меньше?

– Люди ко всему привыкают. К тому же у сэра Кармайкла была его коллекция. Это большое утешение, когда есть любимое занятие. Иногда он уезжал на аукционы, а потом они с мисс Грей пересматривали каталог и перестраивали музей по новой системе.

– Да, кстати – о мисс Грей! Она, кажется, оставила должность и уехала?

– Да, мне ее очень жаль, но, знаете, у больных женщин бывают всякие причуды, и спорить с ними бесполезно, приходится уступать. Мисс Грей отнеслась к этому очень разумно.

– Всегда ли леди Кларк недолюбливала ее?

– Нет, не то чтобы недолюбливала. Вначале, мне кажется, мисс Грей ей даже нравилась. Но хватит мне сплетничать! Моя пациентка, наверное, уже удивляется, куда мы запропастились.

Она проводила нас в комнату на втором этаже. Раньше это была спальня, но сейчас ее превратили в очень уютную гостиную.

Леди Кларк сидела в большом кресле у окна. Она была страшно худа, и на ее потемневшем лице было тревожное выражение человека, измученного постоянными болями. Она взглянула на нас рассеянными, затуманенными глазами, и я заметил, что их зрачки были не больше булавочной головки.

– Вот и мосье Пуаро, которого вы так хотели видеть! – весело и громко объявила сестра Кэпстик.

– Ах да, мосье Пуаро! – слабым голосом отозвалась больная.

– Разрешите, леди Кларк, представить вам моего друга, капитана Гастингса, – сказал Пуаро.

– Здравствуйте! Вы очень любезны, что навестили меня.

Слабым жестом она предложила нам сесть. Наступило молчание. Леди Кларк, казалось, задремала.

Наконец, с заметным усилием, она заставила себя очнуться.

– Вы приехали в связи с нашим несчастьем? В связи со смертью Кармайкла? Да... Да...

Она вздохнула и – все еще полусознательно – покачала головой.