Эркюль Пуаро

– Благодарю вас, мосье Пуаро. Не откажите в любезности послать ко мне мисс Бауэрс – я в совершенном расстройстве. Этот наглый молодой человек...

– Да, весьма эксцентричен, – согласился Пуаро. – У них вся семья такая. Избалован, конечно, любит помахать кулаками. – И как бы между прочим добавил: – Вы, конечно, его узнали?

– Кого узнала?

– Из-за своих прогрессивных взглядов он пренебрегает титулом и называет себя Фергюсоном.

– Титулом? – пронзительно вскрикнула мисс Ван Скайлер.

– Да, это же молодой лорд Долиш. Денежный мешок, но в Оксфорде успел заделаться коммунистом.

Выражая лицом полную сумятицу чувств, мисс Ван Скайлер спросила:

– Вы давно это знаете, мосье Пуаро?

Пуаро пожал плечами:

– Видел на днях фотографию в газете, очень похож на себя. Во время обыска обнаружил печатку с гербом. Нет, тут нет сомнений, уверяю вас.

Ему доставило большое удовольствие наблюдать смену выражений на лице мисс Ван Скайлер. Наконец она милостиво кивнула ему и произнесла:

– Весьма признательна вам, мосье Пуаро.

Пуаро, улыбаясь, проводил ее взглядом. Когда она вышла из салона, он опустился в кресло и лицо его снова омрачилось. Он сидел, перебирая мысли, и время от времени кивал головой.

– Mais oui, – сказал он наконец. – Все сходится.

ГЛАВА 26

В салоне его и нашел Рейс.

– Что будем делать, Пуаро? Через десять минут явится Пеннингтон. Поручаю его вашим заботам.

Пуаро быстро поднялся.

– Сначала доставьте мне Фанторпа.

– Фанторпа? – У Рейса был удивленный вид.

– Да, приведите его ко мне.

Рейс кивнул и вышел. Пуаро прошел в свою каюту, куда вскоре подошли Рейс и Фанторп.

Пуаро указал на стул, предложил сигарету.

– Итак, мистер Фанторп, – сказал он, – к делу. Вы, я вижу, носите такой же галстук, как и мой друг Гастингс.

Джим Фанторп озадаченно скосил глаза на галстук.

– Это галстук выпускника Итона, – сказал он.

– Вот именно. Примите к сведению, что я отчасти знаю английские порядки, хотя я и иностранец. Я знаю, например, что существуют такие вещи: «что следует делать» и «чего не следует делать».

Здесь Джим Фанторп усмехнулся:

– Теперь нечасто услышишь подобные слова, сэр.

– Возможно, однако сама заповедь остается в силе. Выпускник старой школы – это выпускник старой школы, и я по собственному опыту знаю, что он отлично помнит, «чего не следует делать». Не следует, например, без спросу встревать в разговор, который ведут незнакомые ему люди.

Фанторп озадаченно смотрел на него. Пуаро продолжал:

– А на днях, мосье Фанторп, вы именно это сделали. Группа лиц вполголоса обсуждала свои дела в салоне. Вы слонялись неподалеку с очевидным намерением подслушать, о чем они говорят. А потом вы просто повернулись к ним и отвесили даме комплимент – это была мадам Саймон Дойл – по поводу ее благоразумного отношения к делам.

Джим Фанторп густо покраснел. Не оставляя ему времени возразить, Пуаро повел речь дальше:

– Согласитесь, Фанторп: так не поведет себя человек с галстуком, какой на моем друге Гастингсе. Гастингс – сама деликатность, он скорее умрет от стыда, чем сделает такое. Я связываю ваш поступок с тем, что вы слишком молоды для дорогостоящего путешествия, что вы работаете в сельской юридической конторе и вряд ли крепко стоите на ногах и что, наконец, вы не выказываете признаков заболевания, из-за которого было бы необходимо столь продолжительное зарубежное путешествие, – я связываю все это воедино и не могу не задаться вопросом, а теперь задаю его вам: по какой, собственно говоря, причине вы находитесь на борту этого судна?

Джим Фанторп резко вскинул голову:

– Я отказываюсь сообщать вам что бы то ни было, мосье Пуаро. Я считаю, что вы просто сошли с ума.

– Нет, я не сошел с ума. Я в полном здравии рассудка. Где находится ваша контора – в Нортгемптоне? Это не очень далеко от Вод-Холла. Какой разговор вы хотели подслушать? Разговор шел о юридических документах. С какой целью вы сделали ваше сумбурное и лихорадочное заявление? Вашей целью было помешать мадам Дойл подписывать документы не читая.

Он помолчал.

– На этом пароходе произошло убийство. За ним очень скоро последовали еще два. Если я добавлю к этому, что миссис Оттерборн была застрелена из пистолета мосье Эндрю Пеннингтона, вы, может быть, поймете, что ваш прямой долг сказать нам все, что вам есть сказать.

Несколько минут Джим Фанторп хранил молчание. Потом он заговорил:

– Вы ходите вокруг да около, мосье Пуаро. Но я проникся серьезностью ваших замечаний. Беда в том, что я не могу сообщить вам ничего конкретного.

– Иначе говоря, у вас есть только подозрения.

– Да.

– И делиться ими, вы считаете, неразумно? По букве закона, может, так оно и есть, но мы не в судебном заседании. Мы с полковником Рейсом пытаемся выйти на убийцу. Тут ценно все, что может помочь нам.

Джим Фанторп снова задумался, потом сказал:

– Ладно. Что вас интересует?

– Зачем вы отправились в эту поездку?