Эскадрон особого назначения

Короче, сводить концы с концами для офицеров из небогатых семей, живущих на одно жалованье, занятие сложное. Это я уже испытал на себе.

Капитан кажется мне подходящим объектом для короткого разговора.

– Я быстро, – бросаю Софье Александровне и спрыгиваю с коня.

Обгоняю офицера, прикладываю руку к козырьку фуражки.

– Господин капитан…

От меня не укрывается его странная реакция, капитан – по внешнему виду фронтовик, шарахается в сторону как от чумного. В глазах застывает немое удивление и почему-то злость.

– В чем дело, штабс-ротмистр? – приходит в себя он.

– Дело в том, что мы ищем какой-нибудь приличный ресторан… Не отрекомендуете?

Капитан оглядывается, видит Софью, с улыбкой кивает.

– Разумеется.

Он называет несколько мест, где, по его словам, можно не опасаться за здоровье желудка и кошелька, ну и самое главное – куда не стыдно прийти с женщиной.

Благодарю его, разворачиваюсь и возвращаюсь к берегине.

Она сидит с мрачным видом, покусывая губы.

– Софья Александровна, вы как – в порядке?

– Я… Да-да, – вырывается из глубокой задумчивости она. – Скажите, а этот офицер, с которым вы только что разговаривали – это ваш знакомый?

– Увы. В городе столько нашего брата, военного… Со всеми не перезнакомишься. А почему вы спрашиваете? – изображая легкую ревность, в шутливой манере интересуюсь я.

– Дело в том, что… хотя нет – ерунда, наверное, мне показалось…

– Если начали, так говорите до конца.

– Дело в том, что он очень похож на одного моего пациента, капитана Рассохина из сибирских стрелков.

– Так, может, это в действительности и был он?

Она отрицательно мотает головой. Смотреть за ее волосами при этом – сплошное удовольствие.

– Этого просто не может быть…

– Почему?

– Капитан умер три дня назад.

– Вы уверены?

– Да. Японский осколок разворотил ему грудь. Я делала все, что могла, чтобы его спасти… – всхлипывает она.

– Понимаю вас. Вы увидели похожего на этого офицера капитана, вспомнили про смерть пациента и загрустили. Это война, Софья Александровна. Люди на ней часто погибают.

– Знаю. Только уж больно он похож на Рассохина, царствие небесное! Как брат-близнец, но, насколько мне известно, у Рассохина ни братьев, ни сестер не было…

– Похож, говорите…

Я вспоминаю злые глаза капитана, его странную реакцию в момент нашей встречи… Ешкин-матрешкин, а ведь он даже потянулся рукой к кобуре, я только сейчас осознал это!

– Софья Александровна, простите меня ради бога, но я должен еще раз поговорить с этим капитаном! – умоляюще приложил руку к груди я и, не дожидаясь ответа, быстро пошагал за офицером и его слугой.

За это время они не успели уйти далеко.

– Господин капитан!

Офицер оборачивается.

– Что-то еще?

– Да. Извините, а вы не капитан Рассохин?

Он кивает.

– Да. Мы с вами знакомы?

– А вы меня не помните?

– Простите, нет…

– Ну как же! Две недели назад мы с вами играли в «гусарика» на двоих в офицерском собрании вашего полка… Я тогда продулся в пух и прах, напился – жуть!

Его губы тронула слабая улыбка.

– А, ну как же! Теперь вспоминаю вас!

– Слава богу! Тогда, надеюсь, вы не будете на меня в обиде?

– За что?

– За то, что отведу вас в контрразведку! – сообщаю я и тычу ему в живот стволом револьвера. – Пожалуйста, не дергайтесь, а то пристрелю.

– Что?!

Надо отдать должное его реакции. Он грамотно уходит в сторону и пытается выбить у меня револьвер. У него почти получается, но именно что почти. Я тоже не лыком шит, успеваю вовремя отдернуть кисть руки. Долго возиться с лжекапитаном некогда, тем более передо мной явно какой-то ниндзя, поскольку пытается совершить обратный кульбит, а на такой киношно-театральный маневр решится не каждый боец-рукопашник.

Хоть противник и прыгуч, как блоха, уйти от пули практически невозможно.

Мой выстрел застает его еще в воздухе и мигом рушит все планы.

Капитана отбрасывает на несколько метров назад, он отлетает к стене китайской фанзы и проламывает хлипкую саманную стену. Вслед за стеной рушится соломенная крыша. Конструкция погребает его тело.

С жаром кидаюсь к развалинам, начинаю в них копаться – выдергиваю какого-то насмерть перепуганного старика, который начинает что-то лепетать на китайском.

Мой мундир превращается в нечто невообразимое, весь в пылище и грязи, но мне сейчас не до него.

Подбегают несколько солдат.

– Что стоите, братцы? – кричу им. – А ну – помогай!

Вместе с ними мы разбираем завалы, но, увы, капитана под ними не находится. Не знаю как, но он ушел, причем у меня из-под носа.

Матерюсь, как портовый грузчик, и умолкаю лишь тогда, когда вижу перед собой встревоженное лицо Софьи.

– Николя! Вы как?! – спрашивает она, вновь забыв о субординации.

– Со мной все в порядке. Но куда делся этот долбаный… простите, Софья Александровна, капитан?!

– Его здесь нет, – констатирует факт санинструктор.

– Вот зараза!

Вспоминаю про китайца с пухлым портфельчиком, оборачиваюсь – тот замер на месте ни жив, ни мертв.

Подхожу к нему, протягиваю руку.

– Отдай.

Китаец испуганно прижимает портфель к себе.

– Кому сказано – отдай! – требую я.

– Холосо, холосо! Не бей, насяльника!

– Посмотрим на твое поведение, – бурчу я.