Если бы смерть спала

– Да, сэр. Но, боюсь, Билли Грэм[1] нас не одобрит. Скажем так: шансы, что один из них пришил Эбера, один к десяти. Полагаю, шансы все-таки пятьдесят на пятьдесят, но, даже если и один к десяти, я выхожу из игры. И вы тоже. Вам придется. Вы чертовски хорошо знаете, что нужно выбирать одно из двух. Первый вариант – отказаться от денег Джаррелла, дать задний ход и предать дело Кремеру. Он скажет вам большое человеческое спасибо.

Вулф поморщился и открыл глаза:

– Ну а второй вариант?

– Приступить к работе.

– К какой работе? К расследованию убийства мистера Эбера? Меня никто не уполномочивал.

– Так не пойдет. Вы хотите уклониться от сути вопроса, а я – выйти из-под удара. Убийство касается нас исключительно потому, что, возможно, его совершил один из домочадцев Джаррелла с помощью похищенного револьвера. Вопрос только в том, сообщать Кремеру о револьвере или нет. Скорее всего, не стоит. Скорее всего, клиент не захочет. Единственный выход из положения, если мы не собираемся ставить в известность Кремера, – выяснить, действительно ли кто-то из них пришил Эбера. Причем не для того, чтобы порадовать судью и присяжных, а исключительно для себя. Если никто из них не убивал, к черту Кремера! Если же кто-то из них окажется убийцей, будем действовать по обстановке. Но, чтобы это выяснить, вы должны приступить к работе, а чтобы вы могли приступить к работе, необходимо пригласить Джаррелла и всю его чертову семейку сегодня в шесть часов вечера сюда. Вас что-то смущает?

– А как нам теперь быть с тобой?! – рявкнул Вулф.

– Понимаю, сэр. Конечно, тут может возникнуть кое-какая сложность. Они знают меня как Алана Грина. Следовательно, я не могу присутствовать здесь в качестве Арчи Гудвина. Но не беда. Это дело вполне поправимое. Орри вполне может сойти за Арчи Гудвина, сев за мой письменный стол, а я останусь Аланом Грином. Поскольку я в курсе пропажи револьвера, мое присутствие здесь будет необходимо. – Я бросил взгляд на настенные часы. – Через восемь минут ланч. Нужно срочно позвонить Джарреллу.

Развернувшись в кресле, я снял трубку, затем неторопливо набрал номер, чтобы дать Вулфу возможность меня остановить, и услышал на другом конце линии голос:

– Офис мистера Отиса Джаррелла.

Мне ответила не Нора, а какой-то мужчина, которого я, похоже, знал. Я сказал, что Алан Грин хочет поговорить с мистером Джарреллом, и буквально через секунду нас соединили.

– Грин, я вас внимательно слушаю.

Я понизил голос:

– Нас еще кто-нибудь слышит?

– Нет.

– Вы уверены?

– Да.

– К телефону подходил Уаймен?

– Да.

– Он сейчас в кабинете вместе с вами?

– Да.

– Тогда говорить буду я, а вы отвечайте только «да» и «нет». Я здесь с мистером Вулфом. Кстати, вы в курсе, что в Эбера стреляли из револьвера тридцать восьмого калибра?

– Нет.

– Именно так. Посетители были?

– Да.

– Что-то чрезвычайное?

– Нет.

– Ладно, тогда, если захотите, поделитесь со мной впечатлениями чуть позже. Я звоню от имени мистера Вулфа. По его мнению, теперь, когда мы знаем, что Эбера убили пулей тридцать восьмого калибра, я обязан сообщить в полицию о пропаже вашего револьвера. В противном случае нас могут обвинить в сокрытии улик. Однако Вулф согласен отложить визит в полицию при одном условии. Вы должны собрать ваших домочадцев в его кабинете сегодня в шесть вечера. Ниро Вулф хочет всех допросить: вас, вашу жену, Уаймена, Сьюзен, Лоис, Нору Кент, Роджера Фута и Кори Бригама. Я буду присутствовать в качестве Алана Грина, вашего секретаря. Роль Арчи Гудвина сыграет наш человек, который сядет за мой стол.

– Не понимаю, как…

– Погодите. Только не надо нервничать. Вы можете передать им, что мистер Вулф при встрече все объяснит, и он действительно все объяснит. Вы кому-нибудь говорили о пропаже револьвера?

– Нет.

– И не нужно. Вулф скажет, что вы, узнав калибр оружия, из которого застрелили Эбера – об этом уже наверняка сообщили по радио и напишут в вечерних газетах, – естественно, забеспокоились и наняли мистера Вулфа расследовать кражу, ну а мистер Вулф, в свою очередь, настоял на встрече со всеми домочадцами. Я знаю, у вас есть возражения. Что ж, придется смириться. Но я могу вам в этом помочь. Только сначала избавьтесь от Уаймена и Норы, а потом перезвоните мне. Если вы не перезвоните, мы будем ждать вас – всех вас – у Вулфа в шесть вечера.

– Нет. Я перезвоню.

– Конечно. Буду рад вас снова услышать. – Повесив трубку, я повернулся к Вулфу. – Вы все слышали, кроме его «да» и «нет». Ну как, приемлемо?

– Нет, – ответил Вулф, по-видимому, чисто рефлекторно.

Должен сказать, что Вулф не любит прерывать чью-то трапезу и терпеть не может, когда прерывают его. Одно из неукоснительных правил этого дома состоит в том, что, если мы сидим за столом и все более-менее спокойно, Фриц подходит к телефону на кухне, но в экстренных случаях трубку беру я. Возможно, ради чего-то или кого-то Вулф способен прервать ланч, впрочем, я не знаю, ради чего или кого.