Если бы смерть спала

– Понимаю. – (Молчание.) – Будь я проклят! – (Молчание.) – Мне придется все хорошенько обмозговать и выбрать линию защиты.

– Да, вам придется это сделать. Но, возможно, оптимальный вариант – сказать, что вы наняли меня для решения конфиденциального, сугубо личного вопроса, и на том стоять. Однако по одному пункту между вами и мной не должно быть никакой недосказанности. Я вправе сообщить об исчезновении револьвера в тот момент, который сочту необходимым или желательным. И вы должны это понимать.

– Вы ставили вопрос несколько по-другому. По вашим словам, вам придется сообщить о револьвере, если вероятность, что Эбера застрелили из моего револьвера, станет реальностью.

– Да. Но решение остается за мной. Я рискую попасть в затруднительное положение. Так же как и мистер Гудвин. Мы не хотим потерять наши лицензии. Конечно, было бы разумно признаться во всем мистеру Кремеру во время его визита ко мне, но он вывел меня из себя.

Вулф положил трубку, наградив меня свирепым взглядом, словно это я вывел его из себя.

Я тоже повесил трубку, ответив Вулфу не менее свирепым взглядом:

– Вы сказали: «лишиться лицензии»? Берите круче. Мы рискуем загреметь на нары сроком от года до десяти лет. Ну, может, нам немного скостят за хорошее поведение.

– Ты что, меня запугиваешь?! – рассвирепел Вулф. – Ты присутствовал при разговоре. Ей-богу, язык у тебя тоже неплохо подвешен. И ты наверняка его развязал бы, не будь меня рядом. Да?

– Нет, – признался я. – Он мне не нравится. У него плохие манеры. Ему не хватает лоска. В отличие от вас, например. Вы обходительны, учтивы, тактичны, услужливы. И что теперь? Я свинтил оттуда, чтобы не мозолить глаза, когда появится вся честная компания, но теперь они точно за меня возьмутся. Итак, мне возвращаться к Джарреллу или нет?

Вулф ответил, что еще рано. По крайней мере, пока мы не получим известий от моего нового работодателя. Поэтому я отправился в гостиную сообщить Орри, что он может возвращаться в кабинет и приступать к работе, после чего вернулся к своему дивану и утреннему номеру «Таймс».

Глава 10

На днях мне пришлось посмотреть в словаре слово «схоластический». Убийцу Джеймса Л. Эбера только что осудили, и в ходе обсуждения этого события у нас с Вулфом возник вопрос: если бы Вулф в то субботнее утро сообщил Кремеру об украденном у Джаррелла револьвере, могло бы это спасти жизнь человека или нет? Вулф заявил, что данный вопрос чисто схоластический. И хотя мне казалось, что я хорошо знаю это слово, на всякий случай решил проверить его в словаре. Несмотря на то что в данном случае моей задачей было не давать дискуссии угаснуть, мне пришлось согласиться с Вулфом. Да, вопрос был сугубо схоластическим и по-прежнему остается таковым.

Итак, нельзя сказать, что за тридцать часов, прошедших с полудня субботы до шести вечера воскресенья, не произошло никаких событий, ведь зевок – это тоже событие, тем не менее нам не удалось особо продвинуться, и меньше всего лично мне. Вскоре после ланча в столовой с Вулфом и Орри нам позвонил Джаррелл, чтобы сообщить о раскладе сил. Прямо от нас Кремер отправился к Джарреллу, чтобы присоединиться к собравшимся в библиотеке. Скорее всего, он не облаял хозяина дома исключительно потому, что таких людей, как Отис Джаррелл, никто не осмеливается облаивать, даже инспектор полиции, однако у Кремера были вопросы, на которые он желал получить ответы. Поначалу он получил ответ лишь на один вопрос: нанимал ли мистер Джаррелл Ниро Вулфа для какой-то работы? Да. Плюс вытекающий отсюда вопрос: устроился ли Арчи Гудвин, он же Алан Грин, секретарем к мистеру Джарреллу для выполнения кое-какой работы, для выполнения которой и был нанят мистер Вулф? Да. И это все. Джаррелл ответил, что это было сугубо личным и конфиденциальным делом, не имеющим никакого отношения к расследованию, поэтому полицейские могут наплевать и забыть.

Само собой, Кремер ничего не собирался забывать, но он, очевидно, решил, что это может подождать, поскольку за те тридцать часов он так и не объявился.