Если бы смерть спала

Я не видел особого смысла для Алана Грина возвращаться на сцену. Так же как и Джаррелл, поскольку он сообщил, что Алана Грина больше не существует. Он рассказал членам семьи и Кори Бригаму, кто я такой и почему оказался в их доме, хотя насчет «почему» изъяснился довольно туманно. Типа он воспользовался услугами Ниро Вулфа для решения кое-каких деловых проблем, и Вулф прислал меня, чтобы собрать необходимые факты. Джаррелл также заявил, что я не вернусь обратно, однако Вулф с этим категорически не согласился. Мне следовало вернуться в дом Джаррелла и оставаться там, пока это будет необходимо. Когда Джаррелл спросил зачем, Вулф ответил: чтобы собрать факты. А когда Джаррелл спросил, что за факты такие, Вулф ответил: необходимые ему факты. Короче, Джарреллу некуда было деваться, так как он отлично понимал, что если не впустит в дом меня, то ему придется впустить туда Кремера, чтобы ответить на его расспросы насчет пропавшего револьвера. Закончив разговор, Вулф положил трубку, после чего я попросил его дать мне список необходимых ему фактов.

– Как, черт возьми, я это сделаю, если сам толком не знаю, о чем речь?! – напустился на меня Вулф. – Если что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты был там. А раз ты будешь там, то, скорее всего, что-нибудь непременно случится. Теперь, когда они в курсе, кто ты такой, ты станешь для них угрозой, будешь трепать им нервы, по крайней мере, одному из них, и это его подстегнет.

На дворе стоял май, а потому можно было надеяться, что кто-нибудь из домочадцев Джаррелла уедет из города на уик-энд, и они наверняка так и сделали бы, если бы им не трепали нервы. Возможно, Джаррелл велел им околачиваться поблизости, но так или иначе в субботу все как один собрались за обеденным столом, причем каждый из них по-разному отреагировал на мое появление под своим настоящим именем. Роджер Фут решил, что его предложение к Вулфу проверить мое прошлое было чертовски хорошей шуткой. Пройти мимо такого он не мог и не прошел. В отличие от брата, Трелла не видела здесь никакой шутки. Да и меня тоже она не могла видеть. Похоже, у нее напрочь отпало желание со мной ворковать. Уаймен держался индифферентно, не проявляя никакой явной реакции. Сьюзен, наоборот, из кожи вон лезла, стараясь продемонстрировать, что по-прежнему относится ко мне как к человеческому существу. В гостиной во время коктейля, когда я смешивал для Лоис «Кровавую Мэри», Сьюзен подошла ко мне и сказала, что постарается случайно не назвать меня мистером Грином.

– Боюсь, – добавила она, сдерживая улыбку, – что в моем мозгу слишком мало клеток. Одна из клеток уже зафиксировала вас как Алана Грина, и теперь она просто не знает, как быть.

Я ответил, что все это не имеет значения, раз уж обе фамилии начинаются на букву «Г». Нет, я отнюдь не забыл, что Сьюзен, возможно, была змеей, или что она единственная оказала мне теплый прием, или что она протащила меня за собой, точно на невидимой веревке, до середины комнаты. Да, такого больше не повторялось, но одного раза более чем достаточно. Нет, я еще не приклеил к ней ярлык, ни в коем случае. Между прочим, я несколько удивился, когда увидел в столовой Уаймена с женой, учитывая, что Джаррелл в присутствии свидетелей обвинил Сьюзен в краже револьвера. Не лишено вероятности, что супруги решили остаться вплоть до урегулирования этого вопроса. Возможно, маленький ротик на маленьком овальном личике упорно отказывался улыбаться не потому, что его обладательница была слишком застенчива, а из банального упрямства.

Я предполагал, что после обеда, как всегда, состоится игра в бридж, но нет. У Джаррелла с Треллой были билеты на какое-то шоу, а у Уаймена со Сьюзен – на другое. Нора Кент собиралась куда-то выйти, но вот куда именно – неизвестно. Роджер Фут предложил провести часок за игрой в джин-рамми, но не дольше, поскольку ему завтра вставать в шесть утра, чтобы ехать на ипподром Белмонт-Парк. Я поинтересовался зачем, ведь по воскресеньям там нет скачек, на что он ответил: просто посмотреть на лошадей. Отклонив предложение перекинуться в картишки, я подошел к Лоис. Оставаться дома теперь не имело никакого смысла, поскольку некому было трепать нервы, за исключением Роджера, но он в любом случае собирался пораньше на боковую. Поэтому я сказал Лоис, что раз уж моя личность раскрыта, то теперь мне ничего не мешает пригласить ее в клуб «Фламинго». Возможно, у Лоис не было планов, поскольку уик-энд оказался напрочь испорчен, или, возможно, у нее были планы, но она меня пожалела, а возможно, она просто не смогла устоять против моих чар. Так или иначе, мы отправились в клуб и вернулись домой около двух ночи.