Если бы смерть спала

– Катитесь ко всем чертям! Пусть они вас и консультируют! Я знаю, от кого Гудвин получил информацию. От этого треклятого дурака с Леонард-стрит. Он хотел, чтобы мы выяснили, кто слил информацию Гудвину. А мы хотели услышать, что именно говорил Гудвин. И когда этот идиот передал нам весь разговор, мы сказали: если хотите знать, кто слил Гудвину информацию, просто посмотритесь в зеркало. И вот теперь у вас хватает наглости просить меня подтвердить эти сведения! Ради бога! Если у вас имеется важная информация касательно убийства, вы прекрасно знаете, кому следует ее передать.

– Конечно знаю. И, опираясь на сведения, полученные мистером Гудвином, очень скоро узнаю, та это информация или нет. Как только я в этом удостоверюсь, тотчас же передам вам все, что у меня есть. Так вы советуете мне продолжать?

– Вулф, вы меня слушаете?

– Да. И очень внимательно.

– Ну ладно. Вам нужен мой совет? Пожалуйста. Получите письменное разрешение от комиссара полиции, а также от мэра и продолжайте все, что вашей душе угодно. – И Кремер повесил трубку.

Последовав его примеру, я повернулся к Вулфу:

– Итак, одной проблемой меньше. Один и тот же револьвер. Но при всем при том личные дела Джаррелла остаются личными. Иначе нас обоих уже отвезли бы куда следует, и к обеду мы вряд ли вернулись бы. Кстати, хочу попросить у вас прощения. Каюсь. Я, грешным делом, решил, что вы собрались расколоться.

– Я и собираюсь, будь оно все проклято! Мне придется. Но сперва нужно сделать красивый жест. Соедини меня с Джарреллом.

– Вы хотите с ним поговорить?

– Да.

Пришлось немного подождать. Трубку сняла Нора Кент, которая сообщила, что Джаррелл сейчас разговаривает по другому телефону, в дальнем конце дома, и с ним рядом кто-то есть. Поэтому я попросил Нору передать Джарреллу, чтобы он как можно скорее перезвонил Вулфу для личного разговора. Пока мы ждали звонка, Вулф, обводивший глазами комнату в поисках того, что могло бы отвлечь его от надвигающейся катастрофы, остановил взгляд на большом глобусе, после чего встал с места и подошел к нему. Наверное, выбирал новое место жительства: какой-нибудь необитаемый остров или один из полюсов, если придется спасаться бегством. Когда зазвонил телефон и я объявил, что это мистер Джаррелл, Вулф, не торопясь, взял трубку:

– Мистер Джаррелл, у меня в руке письмо, которое мистер Гудвин напечатал под мою диктовку. Я собирался отправить письмо с курьером, но по здравом размышлении решил сначала прочесть его вам. Слушайте.

Вулф воспроизвел текст письма. Мои записи лежали в корзине для мусора, но у меня хорошая память. Вулф передал все слово в слово. Как он и продиктовал. Он даже закончил последнее предложение, оставшееся висеть в воздухе:

– «Если вы, паче чаяния, захотите, чтобы я продолжил действовать в ваших интересах, известите меня об этом немедленно. Искренне ваш». Вот такое письмо. Мне кажется…

– Вы не можете этого сделать! Что еще за обстоятельство такое?!

– Нет, сэр. Как уже было сказано, я не вправе его раскрывать, по крайней мере в письменном виде. И уж точно не по телефону. Однако мне кажется…

– Вулф, не финтите! Если вы сольете хоть кому-нибудь информацию о моих личных делах, которую получили, работая на меня в частном порядке, то будете жалеть об этом до конца жизни!

– Я уже жалею! Жалею, что имел несчастье с вами познакомиться, мистер Джаррелл! Однако позвольте мне закончить. Мне кажется, у нас есть шанс, правда, весьма призрачный, найти причину игнорировать данное обстоятельство. Я, конечно, не уверен, но хочу попробовать. Когда я диктовал это письмо, то собирался пригласить мистера Кремера прийти ко мне в шесть часов, то есть через три часа. Но я отложу визит Кремера при условии, если в шесть часов вы явитесь сюда со всеми, кто был здесь в пятницу, за исключением мистера Бригама, который, к несчастью, уже мертв – с…

– Чего ради? Какой в этом толк?

– Позвольте мне закончить. Вы должны отдавать себе отчет, что останетесь здесь, все без исключения, до тех пор, пока я не буду готов вас отпустить, и что я буду настаивать на ответах на любые мои вопросы. Я не могу принудить вас отвечать, но я могу настаивать, а отказ отвечать иногда может сказать гораздо больше, чем сам ответ. Таково мое условие. Так вы придете?

– О чем еще вы хотите спросить? Они ведь уже заверили вас, что не брали моего револьвера!

– По вашим словам, вы уверены, что револьвер взяла миссис Уаймен Джаррелл. Как ни крути, кто-то из ваших домочадцев явно лгал, о чем я тогда и сказал. Вы узнаете, что я собираюсь спросить, когда выслушаете меня. Так вы придете?

Джаррелл упирался еще минут пять, требуя объяснений, что заставило Вулфа написать подобное письмо, но исключительно в силу привычки, поскольку последнее слово должно было остаться за ним. Впрочем, выбора у Джаррелла не было, и он это знал.

Вулф положил трубку, потряс головой, словно бык, отгоняющий назойливую муху, и позвонил, чтобы принесли пива.

Глава 12