Читаем Если бы стены могли говорить… Моя жизнь в архитектуре полностью

Другую курсовую я написал о неприятии обществом крупных урбанистических проектов. Главной темой стало планирование Центрального парка на Манхэттене и парка Мон-Руаяль в Монреале – оба проекта разработал Фредерик Ло Олмстед. Доклад был основан на документах из архивов Нью-Йорка и Монреаля. Оба проекта встретили яростное сопротивление. Заинтересованность землевладельцев была понятной. Некоторые задавались вопросом о самой необходимости обширных городских парков, расположенных так далеко от существовавшего тогда центра города. В то время урбанизированная часть Манхэттена заканчивалась в районе 40-й улицы, и некоторые критики утверждали, что Центральный парк находится далеко и неуместен. Действительно, долгосрочное планирование всегда встречает сопротивление, и для того, чтобы его преодолеть, нужны изобретательность и заинтересованность. Этот урок я снова и снова извлекал на протяжении всей своей карьеры. Необходимо понимать, какие силы действуют вокруг проекта. Пурист, который их просто игнорирует, не сможет осуществить ни одного из своих крупных честолюбивых замыслов.

* * *

К пятому курсу мы с однокурсниками познакомились с большим числом преподавателей факультета. Дуглас Шэдболт, канадец из Ванкувера, был вдохновляющим учителем. Еще одним приглашенным преподавателем был Артур Эриксон, выпускник Университета Мак-Гилла и ведущий канадский архитектор того времени. Он спроектировал Университет Саймона Фрейзера в Британской Колумбии и здание канадского посольства в Вашингтоне, округ Колумбия. Но мое образование не сводилось только к аудитории. В 1959 году в конце пятого курса я увидел объявление о стипендии, выделяемой Канадской ипотечной и жилищной корпорацией для зарубежной стажировки. Из каждой архитектурной школы Канады выбирали по одному студенту для летней поездки по США и Канаде в целях изучения жилищного строительства. К тому моменту я уже был близок к началу работы над дипломным проектом, которая должна была продлиться весь последний (шестой) курс. Сначала я выбрал для диплома новый проект для кнессета, парламента Израиля. Я собирался спроектировать его не как классическое здание, а как нечто более органичное в стиле Ближнего Востока. Я провел много времени, делая наброски кнессета, и задумал его как здание со множеством куполов – нечто с оттенком романтической оттоманской архитектуры, прочитанной заново, в современном ключе.

Я подал заявку на стипендию, и меня выбрали как студента – представителя Университета Мак-Гилла. Программа оказалась исключительно важным опытом. Я познакомился с новыми людьми, моими коллегами, которые получали такое же образование, как и я, но представляли разные точки зрения. Один из них, Мишель Барсело из Монреальского университета, был канадцем французского происхождения, и благодаря ему я больше узнал о быстро растущем движении, известном как сепаратизм. Активное знакомство с реалиями жилищного строительства в США и Канаде – высотной и малоэтажной, плотной и растянутой застройкой в городах и пригородах – заставило меня отказаться от темы дипломного проекта, связанной с кнессетом, и кардинально пересмотреть свои замыслы.

В программе нас было пять человек и сопровождающий преподаватель с факультета. Мы путешествовали по континенту. Посетили «Дом над водопадом». Встретились с Вильгельмом фон Мольтке, бывшим руководителем Комитета по градостроительству Филадельфии, и с Эдом (Эдмундом) Бэконом, в те времена действующим руководителем Комитета по градостроительству Филадельфии, который отвечал за реконструкцию пристани Пенна и создание парка Индепенденс-молл. Я помню, какое сильное впечатление на меня произвело построенное по проекту Луиса Кана здание лабораторий медицинских исследований Ричардса в кампусе Пенсильванского университета, который мы посетили. Но главное, в рамках этой поездки мы увидели строительство высотных зданий на всей территории США и Канады. Мы ездили по извилистым улицам с бесконечными типовыми домами, окольцовывающими каждый крупный город. Мы посетили Левиттаун и роскошные многоквартирные высотки Миса ван дер Роэ в Детройте и Чикаго. В общем, это было проведенное на месте невероятное исследование американского урбанизма и жилищного строительства середины XX века.


Так в 1949 г. выглядел знаменитый растянутый поселок Левиттаун, штат Нью-Йорк, который я увидел во время поездки благодаря полученной стипендии


Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза