Эсперанса

И Халидону вдруг показалось, что она не лжет. Хотя это ничего не значило. Уж ему ли не знать? Чего только не придумают бездомные, чтобы втереться в доверие.

– Ты наболтала больше чем достаточно, – жестко сказал он. – И если не можешь от меня отвязаться, хотя бы молчи!

Собачка уже собралась ответить, но Халидон погрозил пальцем. И она проглотила свои слова. Прошло несколько минут. Удостоверившись, что серый господин больше не пытается его задержать, Халидон стал думать, что делать дальше.

Он уже отказался от мысли вернуться домой, не отыскав Капитана. Но времени он потерял немало, и надо было спешить. Где же его искать? Халидон закрыл глаза, стараясь думать спокойнее. Капитан мог пойти к кому-нибудь из знакомых. Наверняка так оно и есть. У Капитана много знакомых, и Халидон знал далеко не всех. Он знал Эллу. А других – только по именам или, кое-кого, по запахам.

Была, например, одна женщина. Капитан звал ее Баронессой. Когда он ходил с ней в оперу, потом от его пиджака исходил запах дамских духов. Иногда он получал от нее карточки с приглашениями, пахнущие точно так же. Красивые карточки приходили в дорогих конвертах с именем Капитана, напечатанным золотыми буквами. В таких случаях Капитан извлекал из одежного шкафа смокинг и встряхивал белую рубашку с жабо. Он расчесывал бороду, закручивал усы и писал торжественные речи, ведь ему предстояло сопровождать Баронессу к столу.

Капитан строго соблюдал правила этикета и нередко указывал Халидону, как следует пользоваться столовыми приборами, объясняя многое, о чем Халидон понятия не имел. Все это Халидон считал совершенно ненужным. Он никогда на торжествах не присутствовал.

Наверное, Капитан этим вечером отправился к Баронессе. Вполне возможно, хотя в таком случае он давно должен был вернуться домой.

И потом, Капитан не получал благоухающего конверта. Нет, нет, он пошел к кому-то другому.

Еще, конечно, Халидон вспомнил о запахе дегтя – его Капитан приносил после встреч с человеком, с которым иногда пил виски. В таких случаях от пиджака пахло смолой и угольями в течение нескольких дней. Смолистый запах принадлежал какому-то старику, считал Халидон, хотя и не был в этом уверен. Капитан ничего о нем не рассказывал.

Халидон прикидывал в уме и так и эдак, ничего не мог решить. Но тревога росла. Он должен что-то делать, спешить…

Тем временем собачка нетерпеливо переступала лапами и скулила. Прошло не меньше получаса или даже чуть больше, прежде чем Халидон на нее взглянул.

– Если ты опять наврала, я очень сильно на тебя разозлюсь, – с расстановкой произнес он.

Собачка взвилась на всех четырех лапах и энергично замахала хвостом.

– Тогда начнем искать, – сказала она. – Те, кто за тобой гнались, уже наверняка ушли.

Халидон в очередной раз взглянул на нее с сомнением, но все-таки пошел к двери павильона. Они пристально вгляделись в оба конца пустынной улицы и осторожно вышли. Собачка взвизгнула и побежала что было сил, а Халидон покатил следом.

Через некоторое время они оказались у аллеи древних дубов, пересекавшей Ратушную площадь. Сплетенные замерзшие ветви терялись в низких тучах, а вокруг стволов завивался морской туман. Собачка, не отвечая на вопросы, неутомимо бежала вперед. На другой стороне площади стояли массивные каменные здания, казавшиеся в тумане черными колоннами.

Кованые железные ограды подъездов отбрасывали длинные тени. Собачка вприпрыжку обогнула городскую гостиницу и выбежала на площадь как раз в ту минуту, когда часы на колокольне ратуши пробили дважды. Их бой эхом отозвался среди стен и угас в тишине. Несколько бессонных окон светились только в гостинице.

Собачка рывком пересекла площадь по трамвайной линии, пропав у будки ожидания на трамвайной остановке. И тут же залилась восторженным лаем. Халидон спрыгнул с велосипеда и бросился к будке.

У стены в будке, вытянувшись на деревянной лавке, кто-то лежал и звучно храпел. Собачка сидела рядом, глаза у нее светились от гордости.

– Вот он, – сказала она, переводя дух. – Вот твой друг Капитан. Я видела его раньше, понимаешь ли, я ведь и сама частенько здесь сплю, когда слишком холодно.

Халидон подошел к лавке, и разочарование пронзило его, как электрический разряд. Он ведь уже начал надеяться. Но на лавке лежал не Капитан, а большой сильный человек в матросской куртке с поднятым на уши воротником и якорями на пуговицах. Он спал, надвинув на глаза бескозырку. Руки он сцепил на животе, который равномерно вздымался в такт с переливами храпа. Пахло пивом.

Халидон отвернулся, вышел из будки. Собачка взглянула на него в замешательстве:

– Ну что? Ты не станешь будить Капитана? Ты не рад?

– Это не он, – сказал Халидон, чувствуя страшную усталость.

– Конечно он! – возразила собачка. – Любой скажет тебе, что здесь лежит и спит капитан.

– Это – не капитан, – огорченно сказал Халидон. – Точнее, не мой Капитан!

Собачка попятилась.

– Ой-ой-ой! – тихо проскулила она.

Халидон сел на асфальт спиной к будке.

Собачка поняла, что этот момент – не лучший для разговора, и села поодаль.