Эсперанса

Как же им разыскать настоящего Капитана? Они сидели и думали об одном и том же. Собачка так ломала голову, что голова заболела. Она хотела помочь. Она еще никогда и ничего так не хотела. Не от того, что Велосипедная Шапочка мог наградить ее чем-то или даже забрать к себе, она просто хотела его порадовать. Это ведь Велосипедная Шапочка сказал ей там, в павильоне закусочной, «прости». А такого еще никто и никогда собачке не говорил.

Глава седьмая. Хромой

По пустынной улице города шел Хромой. Он словно принюхивался к ней, а его спина горбилась под тяжестью огромного рюкзака. К рюкзаку были пристегнуты сачок на длиннющей ручке, сетка в крупную ячейку и деревянная клетка с крышкой. Сачок и сетка предназначались для отлова собачек, а клетка – для больших бездомных псов.

Хромой был городским отловщиком собак, или догхантером, и в отделениях и карманах своего рюкзака носил все, что могло понадобиться: цепи, намордники, капканы, бинокль, рукавицы и разного рода приманки для ловушек. Несмотря на изрядную ношу и запинавшуюся походку, когда нужно, двигался Хромой ловко, почти бесшумно. Он даже не останавливался, чтобы по звуку выследить свою добычу. И его зоркие глаза подмечали малейшее движение в кустах, где могли скрываться собаки. Зачастую они обнаруживали отловщика лишь тогда, когда сачок или сетка уже со свистом пролетали над их головой.

Днем городской шум, игра света и тени не давали отловщику как следует сосредоточиться. Его временем была ночь, но даже ночью мешало многое. На перекрестке Хромой остановился и скроил недовольную гримасу. Навстречу ехал автомобиль, и Хромой отвернулся, чтобы яркий свет фар не повредил чувствительности его ночного зрения. Автомобиль катил мимо, но вдруг остановился рядом. Стекло пассажирского места опустилось, из дверцы, прорываясь сквозь шум мотора, раздался голос:

– Эй, ты! Подойди сюда!

Хромой опасливо повернулся. К нему обращались редко.

– Вы имеете в виду меня? – заискивающе спросил он.

– Ну а кого же еще? Подойди-ка!

Хромой приблизился. Окликнувший его был одет в смокинг с черной бабочкой. Глаза на бледном до серости лице оживленно блестели.

– Ты, случайно, не видел этой ночью странного человечка на одноколесном велосипеде? Он больше похож на обезьяну.

Хромой отрицательно покачал головой.

– Нет, уважаемый, – сказал он. – Нет, Хромой никого этой ночью не видел.

Человек в машине порылся в кошельке, вынул листок и записал на нем номер телефона. Отдал Хромому листок и денежную банкноту.

– От меня сбежала моя обезьянка удачи, – сказал он. – Она как талисман, я должен ее вернуть.

– Благодарствую, благодарствую, – поклонившись, сказал Хромой и с наслаждением провел пальцем по гладкой банкноте.

– Позвони, если найдешь обезьянку! Получишь еще больше денег. Понял?

– О да, – сказал Хромой, скривив губы в узенькой улыбке и приподняв свою видавшую виды шляпу. – Будьте покойны, уважаемый господин, Хромой будет смотреть в оба.

Господин с серым лицом его не дослушал. Он отдал команду шоферу, и машина, сорвавшись с места, умчалась.

∫

Пока все это происходило, Халидон с собачкой стояли у остановки трамвая на Ратушной площади. Они не заметили полицейского, обходившего площадь. Патрульный был похож на квадрат и страстно желал хоть во что-нибудь вмешаться. Ночная служба осенью и зимой – занятие скучное, ведь преступники в это время сидят по своим теплым домам. Приходилось довольствоваться мелочью. Полицейский подошел к Халидону и строго спросил:

– Ну-ну, и чем же вы в такое время здесь занимаетесь?

Халидон не любил полицейских. И полиция его не любила, в чем он уже не раз убеждался.

– Жду трамвая, – смело заявил он.

Полицейский с подозрением сощурился. Потом указал пальцем на расписание рейсов на остановке и сказал:

– Последний трамвай этой ночью уже ушел. И следующий пойдет не раньше семи утра.

– Что ж, подожду его, – с вызовом ответил Халидон.

– Только не пытайтесь провести меня, дорогой, – усмехнулся полицейский. – А то наживете себе кучу неприятностей. Нам здесь беспорядки не нужны. Проходите! Проходите дальше!

Халидон со злостью взглянул на него, но поднялся и взял велосипед. Тут полицейский узрел собачку, прятавшуюся за Халидоном.

– На территории города всем собакам предписано ходить на поводке, – сказал он. – С вас причитается штраф, и мы должны передать вашу собаку городскому санитару. Можешь сказать что-нибудь в свою защиту?

– Эта собака не моя.

– Ага, вот как, – разочарованно сказал полицейский.

Он указал пальцем на велосипед:

– А у тебя есть разрешение на него?

– Какое разрешение?

– Все средства передвижения по городу должны быть зарегистрированы, – процитировал закон полицейский. – Ты должен это знать. У тебя есть разрешение?

Халидон утвердительно кивнул головой, искоса высматривая пути для побега.

– Тогда я должен с ним ознакомиться, – неумолимо сказал полицейский. Тут гримаса на его лице поменялась: нос, уловив запах пива, наморщился.

– Да ты, оказывается, пьяный? – прогремел полицейский, схватив Халидона за рукав.

Халидон отрицательно замотал головой:

– Это не я. Это тот, на трамвайной остановке.