Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Сейчас следователь сам навязывает подследственному адвоката. Почему же следователю стал так необходим адвокат? А по той простой причине, что данные в отсутствии защитника признательные показания, при отказе от них, судом не исследуются и во внимание не принимаются. И тогда даже явка с повинной становится весьма спорным доказательством. А поэтому: «отказ от защитника не обязателен для следователя». И предусмотренное законом право отказа от защитника превратилось в фикцию. А поскольку количество дел с участием защитников по назначению резко возросло, а государство существенно повысило выплаты за такую защиту, адвокаты не только перестали избегать бывшей почти «общественной нагрузки», но и охотно соглашались участвовать в следственных действиях вне всякой очереди по нескольким уголовным делам в день. К «кумовским» адвокатам («не замечающим» грубые процессуальные нарушения и даже фальсификацию следствия в обмен на «лояльность» следователей по гонорарным делам) добавилась категория «карманных» адвокатов или «бегунков». При таком формальном участии адвоката на следствии говорить о профессиональной защите не приходится. На изучение материалов дела, согласование позиции с подзащитным у такого адвоката просто нет времени. А если он станет добросовестно выполнять свои обязанности и перестанет подписывать протоколы не читая их, знакомиться с материалами дела за 20 минут, будет заявлять обоснованные ходатайства и обжаловать действия следователя, то быстро станет «не приглашаемым». Нередко запрет на вызов принципиального и добросовестного адвоката следователь получает от начальника следственного отдела и надзирающего за следствием прокурора. Только компьютерное распределение адвокатов для защиты по назначению прекращает существование удобных для следствия адвокатов.

Сегодня защита имеет существенное значение только в суде присяжных. А следователями её мнение, как правило, игнорируется при полной поддержке прокурора и суда. Независимо от изложенных доводов и аргументов жалоб, от прокуроров и вышестоящих судебных инстанций защита почти гарантированно получает варианты шаблонных отписок: «изложенное подтверждения не нашло… нарушений не установлено… оснований для отмены не имеется… изложенные обстоятельства суду были известны и получили надлежащую оценку… доводы жалобы являются попыткой переоценки доказательств». Аргументированное рассмотрение ходатайств и жалоб стало исключением и практически не встречается. Зато обеспечивается высокая стабильность приговоров, что позволяет утверждать о высоком качестве следствия.

Почти в той же мере это относится и к представлениям прокуроров. Они удовлетворяются в единичных случаях. Уже кажется невероятным, что в 1982 году Саратовским областным судом было удовлетворено восемь из десяти протестов (тогда так назывались нынешние представления), внесенные мною на приговоры Романовского суда.

И еще несколько слов об адвокатах. Возмущение у части граждан вызывает защита серийных убийц, маньяков и педофилов. Но ведь адвокат защищает не преступление, а человека, его совершившего (а иногда и не совершавшего). Не маловажно понять: почему совершено такое тяжкое преступление, что предшествовало ему и способствовало его совершению; почему оно совершено именно этим человеком, ведь убийцами не рождаются, ими становятся. Именно этими вопросами занимаются криминологи, обобщая следственную и судебную практику. Могу утверждать, что общение с такими людьми, в народе зачастую называемыми «отморозками», вызывает у адвоката те же эмоции, что и у следователя. И оба вынуждены, по возможности, их скрывать. Только адвокату это сделать проще: активную роль при их допросе выполняет следователь.

Нередко приходится встречаться с негативным мнением об адвокатуре у самих правоохранителей. Подробнее о том, что «занятие адвокатской деятельностью… подрывает авторитет судебной власти» я написал в главе «О правосудии». Ушедшим в