Есть стыковка! История первого рукопожатия СССР и США в космосе

Мою целевую группу попросили заняться ускорителями. Проблема была в предварительном порядке связана с новым составом для удаления изолирующего слоя внутри ускорителя. Мы также изучили последствия продления полета для Люсид и ее миссии и нашли их в общем положительными. Астронавтка получала больше времени для выполнения своей научной программы, а довольно сложные работы по передаче смены откладывались на время после визита на «Мир» французского астронавта[185], который планировался на август.

Однако как только NASA наконец сочло себя готовым к запуску STS-79, мысу Канаверал стал угорожать ураган Фрэн. Всю систему с «Атлантисом» пришлось увезти обратно в здание вертикальной сборки. Ситуация живо напоминала аналогичный эпизод из истории «Джемини-2».

В июле 1996 года я был в Сан-Хосе на заседании совета директоров Seagate Technology, и мне позвонил Энди Тёрнидж, директор Ассоциации участников космических полетов. Он сказал, что двумя днями раньше у Алексея Леонова умерла дочь. Я в первый раз повстречал двоих девочек, Викторию и Оксану, в 1973 году и с тех пор видел их много раз – в последнее время уже взрослыми женщинами со своими карьерами и семьями. Обе были замужем. Викки работала на Министерство морского флота России, Оксана – в Военном институте иностранных языков.

Я немедленно схватил телефон и дозвонился до Алексея; он плакал. «Том, Викки умерла. Российская медицина очень плоха». Виктории поставили неправильный диагноз и лечили не тем, чем нужно, в результате перестала работать печень, что и привело к смерти – очень трагичный случай. Алексей любил своих дочерей, а я – своих. Это была еще одна нить, которая нас связывала.

В следующий приезд в Россию я с Алексеем и Светланой пришел на могилу Виктории на маленьком кладбище в Леонихе рядом со Звёздным городком. Рядом была могила космонавта Георгия Шонина. Пока я был там, Валерий Быковский пришел навестить своего сына – тот погиб в аварии МиГ-21 и был похоронен здесь же, в Леонихе[186].

Линда сопровождала меня в поездке летом 1996 года. Началось путешествие в Пекине, где мы вместе с другими 58 пассажирами сели в Восточный экспресс. За все платили журнал National Geographic и Ассоциация выпускников Военно-морской академии. Я уже не раз совершал кругосветку – на самолетах и на космических кораблях. На этот раз почти 9000 километров – четверть окружности Земли – мы проехали на поезде. Вагоны «Экспресса», изготовленные в 1920 году и даже раньше, до сих пор отапливались угольными печками. В остальном, конечно, они были модернизированы. Имелся не только вагон-ресторан, но и вагон-душевая и еще один вагон для лекций, где меня попросили сделать импровизированный доклад о космических полета. Моим самым живым воспоминанием о нашем путешествии стали монгольские степи и стада яков.

Мы проехали через Китай и Монголию в Россию и повернули на запад, обогнули озеро Байкал и двинулись через Сибирь. После 12-дневного путешествия мы достигли Москвы. Тур должен был закончиться в Санкт-Петербурге, но Линда слегла с бронхиальной инфекцией, как и несколько других пассажиров. Инфекцию вызвало лечение травами, которое предложила путешествующая с нами русская женщина-врач. Я попросил доктора NASA в Москве дать Линде антибиотики, и через несколько дней проблема исчезла.

Пока мы пересекали Азию по рельсам, полеты шаттлов возобновились – 16 сентября 1996 года стартовал STS-79. Экипаж Билла Ридди доставил на «Мир» Джона Блаху и вернул 26 сентября на Землю Шеннон Люсид. Ее первоначальные 140 дней растянулись на 188 суток, и теперь она была чемпионкой США по продолжительности полета. Никаких болезненных последствий экспедиция на «Мир» как будто не имела.

Наша оценка полета STS-81, в котором предстояло доставить на «Мир» астронавта Джерри Линенджера в январе 1997 года, была самой «чистой» за все время. Мы начинали все серьезнее заниматься большим количеством вопросов по МКС и входили в 1997 год с надеждой на гладкий переход от программы «Мир – Шаттл» к новой станции.

Глава 22 Кризисы

20 февраля 1997 года российская космическая станция «Мир» отметила свой 11-й день рожденья в космосе. Сначала это был лишь один Базовый блок размером с жилой автофургон, но с годами «Мир» вырос по мере добавления четырех модулей такого же размера («Квант-2», «Кристалл», «Спектр» и «Природа») и модуля «Квант» половинного размера, а также специального Стыковочного модуля для шаттла[187]. В любой заданный момент к станции были пристыкованы пилотируемый корабль «Союз» и беспилотный грузовик «Прогресс», вместе с которыми ее семь модулей имели массу 140 тонн и примерно 370 кубометров жилого объема – сопоставимо с большой квартирой с четырьмя спальнями.