Естественная исторія религіи

Нѣтъ еще двухъ тысячъ лѣтъ, какъ виноградники были пересажены во Францію, хотя во всемъ мірѣ нѣтъ климата, болѣе благопріятнаго для нихъ. Трехсотъ лѣтъ не прошло еще съ тѣхъ поръ, какъ лошади, коровы, овцы, свиньи, собаки и рожь стали извѣстны въ Америкѣ. Возможно-ли, чтобы втеченіе цѣлой вѣчности ни разу не появился на свѣтъ Колумбъ, способный установить сообщеніе между Европой и этимъ континентомъ? Съ такою-же вѣроятностью можемъ мы воображать, что люди втеченіе 10000 лѣтъ носили чулки и ни разу не сообразили, что ихъ слѣдуетъ прикрѣплять подвязками. Все это, повидимому, убѣдительные доводы въ пользу юности или даже младенчества міра, такъ какъ они основаны на дѣйствіяхъ принциповъ, болѣе постоянныхъ и устойчивыхъ, чѣмъ тѣ, которыми управляется и руководится человѣческое общество. Ничто кромѣ полнаго переворота въ элементахъ не въ состояніи уничтожить всѣ европейскія животныя, всѣ европейскія растенія, которыя теперь могутъ быть найдены въ западномъ мірѣ.

— А какой аргументъ можешь ты привести противъ такого рода переворотовъ? спросилъ Филонъ. На протяженіи всего земного шара можно найти сильныя, почти неоспоримыя доказательства того, что всѣ его части, втеченіе многихъ вѣковъ, были совершенно покрыты водою. И хотя-бы мы предположили, что порядокъ неотдѣлимъ отъ матеріи и присущъ ей, тѣмъ не менѣе вѣдь матерія можетъ претерпѣть многочисленные и крупные перевороты втеченіе безконечныхъ періодовъ вѣчнаго времени. Безпрестанныя измѣненія, которымъ подвергается каждая часть матеріи, повидимому свидѣтельствуютъ о такого рода общихъ превращеніяхъ; хотя въ то-же время можно замѣтить, что всѣ тѣ измѣненія и разложенія, съ которыми мы когда-либо встрѣчались въ опытѣ, являются только переходами отъ одного упорядоченнаго состоянія къ другому, и что матерія никогда не можетъ остаться въ состояніи полной безформенности, полнаго хаоса. То, что мы видимъ въ частяхъ, можетъ быть заключено и относительно цѣлаго; по крайней мѣрѣ, таковъ способъ разсужденія, на которомъ ты основываешь всю свою теорію. Еслибы я былъ принужденъ защищать какую-нибудь подобную систему (за что я, по собственной волѣ, никогда-бы не взялся), то я призналъ-бы наиболѣе допустимой ту, которая приписываетъ міру вѣчный, присущій ему, принципъ порядка, хотя и сопровождаемый крупными и постоянными переворотами и перемѣнами. Это сразу рѣшаетъ всѣ затрудненія, и если данное рѣшеніе, ввиду своей общности, не оказывается безусловно полнымъ и удовлетворительнымъ, то, по крайней мѣрѣ, эта теорія является такою, къ которой мы рано или поздно должны прибѣгнуть, какой-бы системы мы ни придерживались. Какъ могли-бы вещи быть такими, какія онѣ есть, еслибы не существовало гдѣ-либо, въ мышленіи или въ матеріи, первичнаго, присущаго имъ принципа порядка? при этомъ вполнѣ безразлично, которому изъ двухъ [началъ] оказываемъ мы предпочтеніе. Случайность недопустима при любой гипотезѣ — и при скептической, и при религіозной; все существующее несомнѣнно управляется твердыми, ненарушимыми законами, и еслибы вмутреннѣйшая сущность вещей раскрылась передъ нами, мы увидали-бы такое зрѣлище, о которомъ, въ настоящее время, не можемъ имѣть никакого представленія. Вмѣсто того, чтобы восхищаться порядкомъ существующихъ въ природѣ вещей, мы ясно увидали-бы, что абсолютно невозможно допустить для нихъ какое-нибудь иное расположеніе, даже въ мельчайшихъ подробностяхъ.

Еслибы кому-нибудь пришло желаніе воскресить древнюю языческую теологію, утверждавшую, какъ мы узнаемъ изъ Гесіода, что земной шаръ управляется 30000 божествъ, которыя были произведены неизвѣстными силами природы, ты-бы, конечно, возразилъ на это, Клеанѳъ, что отъ такой гипотезы мы ничего не выигрываемъ, и что такъ-же легко предположить, будто люди и животныя, существа, правда, болѣе многочисленныя, но менѣе совершенныя, произошли непосредственно изъ того-же источника. Сдѣлай еще одинъ дальнѣйшій шагъ въ этомъ заключеніи, — и ты найдешь, что многочисленное общество божествъ столь-же объяснимо, какъ и единое вселенское божество, объединяющее въ себѣ самомъ силы и совершенства всего общества. Такимъ образомъ, ты долженъ согласиться, что всѣ эти системы, скептическая, политеистическая и теистическая, — при исхожденіи изъ твоихъ принциповъ, равноцѣнны, и что ни одна изъ нихъ не имѣетъ никакого преимущества передъ другими. А отсюда ты можешь вывести ошибочность своихъ принциповъ.

Часть VII