В третьей книге (хотя и реже, чем, например, во второй) Плиний прибегает к обозрению территорий «с точки зрения наблюдателя в Риме». Например, в §109 у него «сзади — Умбрия» — a tergo Umbria, т. е. к северо-востоку с точки зрения «центрального наблюдателя» в Риме. Приблизительно то же самое получается, если считать, что Плиний под передней стороной понимает южную. Такое понимание, при котором запад оказывался справа, а восток слева было впервые введено, возможно, этрусками. При этом счастливые знамения получали название sinistra, несчастные — dextra (
Говоря о Мессинском проливе и его окрестностях, Плиний стремится «демифологизировать» свое повествование, что дается ему не без труда. «Свирепость» Скиллы и Харибды он интерпретирует как природную опасность тех мест. Река Кратеис — мать Скиллы, но это только «как говорят» (§73). О бытовавшей по крайней мере с III в. до н. э. уверенности, что «пролив между Сицилией и Италией уменьшается и увеличивается вместе с фазами Луны» (РоД §55), Плиний даже не упоминает, хотя в этом в некоторой степени (с точки зрения теории приливов) как раз мог бы быть смысл. Не упоминает он и Одиссея, наиболее прославившего миф о Скилле и Харибде. Впрочем, Одиссей явно герой «не его романа»: в противоположность Страбону, упоминающему Улисса десятки и сотни раз и учитывающего маршрут его странствий во всей своей географии Средиземноморья, Плиний не называет его ни здесь, ни в §92—94 в связи с мифом об Эоле и ветрами (этот миф он вообще сводит на природные силы), ни в связи с Итакой (IV 54—55; VIII 226), ни говоря о сыне его и Цирцеи (VII 15 — там это просто «сын Цирцеи»), вообще как бы старается не тревожить его тень. С другой стороны, Плиний в §80 говорит о городе Наксосе, в 403 г. до н. э. уничтоженном тираном Дионисием Старшим; после его смерти остатки его жителей основали невдалеке новый город, Тауромению (современное: Таормина). Его обитатели продолжали называть себя наксами (Naxi — имя, вставленное в качестве особого племени Плинием в §91. Вся эта преемственность населения и дала Плинию основание отождествлять Тауромению и Наксос, хотя формально первая была скорее колонией второго.
В III 126 Плиний касается Венеции, причем это не то же самое, что позднейший город того же названия. Плиний нигде и не называет Венецию городом. У него под этим именем фигурирует область древнего племени венетов (уэнетов, генетов), которых предположительно относили то к кельтам (Страбон), то к пеласгам, то к пафлагонцам, то даже к протославянам (вендам). Из VI 218 видно, что «Венеция» — крупная область, в различных частях которой даже астрономические явления наблюдаются по-разному. С V—VI вв. н. э. вследствие нашествия гуннов, а затем завоевания Италии лангобардами население материковой Венеции (особенно г. Альтино) все в большем числе мигрировало на Риальто и другие сравнительно более безопасные острова лагуны. На них около 700 г. н. э. возникло герцогство, оно же «дукат» или «коммуна венетов», по племени, давшему название Венеции (см. §38 и 130). Еще через столетие как центр дуката выделился город, принявший древнее имя Венеции, которое мы находим и до Плиния (например, у Цезаря).