Естественные эксперименты в истории

Некоторые ученые отмечают, что даже в Бенгалии эти заминдары были, по сути дела, местными вождями, а вовсе не крупными фермерами, какими их считали англичане[300].

Со временем произошел сдвиг в пользу других систем земельного налогообложения. Два значительных переворота в налоговой политике (мы их подробно рассмотрим ниже) установили серьезный прецедент для регионов, завоеванных в более поздний период. Кроме того, произошли изменения во взглядах британской правящей элиты. В 1790-е годы, когда за Ла-Маншем висела грозная тень Французской революции, британская элита выступала за институт заминдаров. В 1820-х годах, когда этот мятеж черни давно потерпел крах и был уже наполовину забыт, в британской Индии стали больше симпатизировать утилитаристам и другим политикам, выступавшим за то, чтобы иметь дело непосредственно с крестьянами[301].

Первое значительное отступление от системы заминдари произошло в Мадрасском президентстве, где в конце 1890-х годов два чиновника, капитан Александер Рид и сэр Томас Манро, начали пропагандировать введение индивидуального налогообложения. В соответствии с принципами системы райятвари вопросы оплаты налога должны были решаться непосредственно с конкретным раятом, то есть землепашцем. В этих регионах было проведено масштабное кадастровое обследование[302] территории и подготовлен подробный поземельный реестр, который служил документом, обеспечивающим землепользователю право на землю. В отличие от регионов, включенных в Соглашение о постоянном налогообложении, здесь сумма налога не фиксировалась; ее, как правило, высчитывали как долю от денежного эквивалента среднегодовой выработки раята. Эта доля обычно была разной для разных частей страны и разных типов почв; периодически ее пересчитывали в соответствии с изменениями производительности участка.

Манро решительно поддерживал систему индивидуального землепользования, утверждая, что она способствует повышению производительности сельского хозяйства, поскольку поощряет землепашцев к труду; что крестьяне будут меньше страдать от произвола, если над ними не будет заминдара, и будут в какой-то степени застрахованы от неурожая (за счет государственных налоговых льгот в тяжелые годы); что правительство сможет не беспокоиться по поводу недоимок (поскольку мелким фермерам сложнее уклониться от уплаты долга) и, наконец, что именно такой режим землепользования традиционно преобладал в Южной Индии с древних времен.

На самом деле эти аргументы не имели под собой фактических оснований; как пишет Нилмани Мукерджи,

стоит отметить рвение Манро в деле защиты системы райятвари, но все же невозможно отрицать, что он чересчур категорично связывал свою любимую систему с социально-экономическими условиями Уступленных провинций[303].

Позицию Манро азартно оспаривало мадрасское налоговое управление, которое с помощью приблизительно тех же самых аргументов (но, конечно, вывернутых наизнанку) старалось доказать преимущества системы заминдари. Утверждалось, что крупные заминдары смогут больше инвестировать в производство, и поэтому производительность будет выше; что заминдар, давно знающий своих крестьян, с меньшей вероятностью станет выжимать из них последние соки, чем чужой для этих мест правительственный чиновник; что заминдар станет страховкой для мелких фермеров в случае невзгод, что устойчивый налоговый доход будет обеспечен тем, что заминдар будет богат и сможет восполнить случайную недоимку из собственных средств. И, наконец, именно такой режим землепользования традиционно преобладал в Южной Индии с древних времен![304]

Сначала налоговое управление отклонило предложения Манро. В 1811 году все деревенские общины были поставлены под начало заминдаров (по одному на деревню), которым предстояло возобновлять свой договор аренды с колониальными властями каждые десять лет. Однако Манро отправился в Лондон и сумел убедить совет директоров Ост-Индской компании в преимуществах индивидуальной системы райятвари. Руководство приказало мадрасскому налоговому управлению внедрить ее по всей провинции после истечения в 1820 году договоров аренды заминдаров. Этот важный прецедент повлиял на систему налогообложения во многих других регионах. Например, губернатор незадолго перед этим сформированного Бомбейского президентства лорд Элфинстон, который поддерживал Манро в ходе прений в Мадрасе, в 1820-х годах ввел систему индивидуального налогообложения в своей провинции.