Естественные причины

Инспектор пробежал по коридору, уже зная, что увидит. Констебль Кидд стояла в дверях ванной — бледная, с остановившимся взглядом. Маклин мягко отодвинул ее и прошел внутрь.

Тимоти Гарнер принял ванну и бритвой вскрыл себе запястья.

22

— Быстро вы справились, Тони. Пожалуй, даже побили рекорд Дагвида.

Суперинтендант Макинтайр пристроилась на краешке стола — больше в комнате сесть было не на что, Маклин занимал единственный стул. Она в кои-то веки выглядела довольной — как-никак, быстро достигнутый результат украшает статистику. Жаль, что инспектор не мог разделить ее радости.

— Вряд ли убийца — он, мэм.

— Он же во всем признался!

— Да, он оставил записку.

Маклин поднял со стола фотографию предсмертного письма Тимоти Гарнера и подал начальнице. Оригинал забрала экспертиза. Он мог бы избавить их от трудов: наверняка анализы покажут, что запись сделана Гарнером, обычным его почерком. И на бумаге не будет иных отпечатков, кроме пальцев старика, а капли, смазавшие строки последнего абзаца, вероятно, окажутся его слезами.

— «Я убил половину своей души, любимого, друга»… Что это, как не признание? — напомнила Макинтайр. — Вы сами говорили, что они ссорились, потому что Стюарт смотрел на сторону. Конечно, убийство зверское. Но с преступлениями, мотивированными страстью, так часто бывает. Гарнер осознал, что натворил, и не смог с этим жить.

— Не думаю. Чувствую, что здесь что-то не так. Слишком пышные слова. Он мог просто винить себя за то, что не оказался рядом со Стюартом, когда это случилось.

— Бросьте! У него имелись мотивы, имелось оружие.

— Так ли? Экспертиза не установила совпадения его бритвы с орудием, убившим Стюарта. Сказали только, что убийство совершено предметом, острым как бритва.

— Прекратите, Тони! Вы просмотрели записи камер наблюдения за время убийства. Полчаса до и после момента смерти никто не входил и не выходил из здания. Свидетелей убийства не было, а самый вероятный подозреваемый сознался. Не ворошите угли без нужды.

Маклин поерзал на неудобном стуле, разглядывая начальницу. Конечно, она права. Тимоти Гарнер — наиболее вероятный подозреваемый.

— А отпечатки пальцев? Не все они совпадают с отпечатками Гарнера.

— Это потому, что часть так смазана, что ни с чем не совпадет. А в раковине Гарнера, где он мыл руки, обнаружены следы крови Стюарта. И на одежде тоже частицы крови. Возможно, нашлись бы и в ванне, не заполни он ее собственной кровью.

Макинтайр бросила копию записки на стол и положила рядом тонкую коричневую папку, которую принесла с собой, — отчет об убийстве Бьюкена Стюарта.

— Признайте, Тони, из вашего рапорта практически следует, что Гарнер убил Стюарта, после чего покончил с собой. Такое заключение и пойдет к прокурору. Дело закрыто.

— Хотите замять поскорее, чтобы Дагвиду не пришлось объясняться по поводу дядюшки-гея?

Маклин сразу понял, что позволил себе лишнее. Макинтайр напряглась, встала и оправила форму.

— Предположим, что я этого не слышала, детектив-инспектор. Также я не стану отмечать, что вы оставили Гарнера дома, когда ему следовало находиться в камере или, по крайней мере, под надзором сотрудника полиции. А теперь подпишите протокол и убирайтесь. Вам вроде бы следует быть на похоронах?

Она повернулась и вышла.

Маклин со вздохом подтянул к себе тонкую папку. Уши у него горели от выговора. Инспектор понимал, что утратил расположение суперинтенданта — во всяком случае, на ближайшие дни, — но не мог отделаться от мысли, что за смертью Бьюкена Стюарта стоит нечто большее. И не мог не винить себя за самоубийство Тимоти Гарнера. Надо было настоять, чтобы со стариком на ночь кто-то остался. Черт, надо было просто задержать его как подозреваемого. Почему же, собственно, он этого не сделал?

Глядя в окно на бледное утреннее небо и густые тени между зданиями, инспектор подавил зевоту и потянулся до хруста в суставах. Он рассчитывал на отдых, а предстоит долгое и большей частью скучное ожидание результатов вскрытия и протоколов экспертизы. Все указывало на виновность Гарнера, но Маклин не мог с этим смириться. Что-то щемило у него под ложечкой, стоило вспомнить, как он сидел со стариком, касался его руки, выводя из транса, слушал его рассказ. Восемьдесят лет, дряхлый и слабый. Откуда у него взялись силы на убийство? Да еще такое жестокое?

В конце концов, это не важно. Макинтайр приказала закрыть дело. Может быть, она прикрывает Дагвида, или начальство давит сверху. Если Маклин не сумеет предъявить доказательств участия третьей стороны, то с точки зрения всех заинтересованных лиц дело раскрыто. Большой плюс в годичной статистике и экономия бюджетных средств — все довольны. Кроме бедного Бьюкена Стюарта, лежащего на холодном столе, с уложенным в отдельный пластиковый пакет мужским достоинством. Кроме Тимоти Гарнера, бледного и обескровленного, как заколотая свинья.