Эстетика эпохи «надлома империй». Самоидентификация versus манипулирование сознанием

Вопросы демократической организации государства, его структуры и всей общественной жизни были разработаны Сахаровым весьма тщательно, даже скрупулезно. При этом автор не пытался, как говорится, заново изобретать велосипед. По свидетельству Баткина, «Сахаров охотно принимал во внимание мировой, особенно североамериканский опыт»[580]. Российский опыт, впрочем, тоже привлекался – исключительно в качестве негативного примера. «Ведь главное, – разъясняет комментатор позицию академика, – достаточно проверено мировой и (хотя бы в отрицательном смысле) отечественной историей: всем нашим мучительным, позорным прошлым и настоящим», «тотальным кризисом “реального социализма”»[581] и т. д.

В разделе, посвященном национально-государственному устройству будущего Европейско-Азиатского Союза, не случайно появляются упоминания об «империи» и «имперскости»: именно этому, по Сахарову, Баткину и их сподвижникам, следовало искать демократическую альтернативу. В СССР «союзные республики (были)… подчинены имперскому наднациональному центру – это неравноправное устройство уничтожается», – комментирует текст Конституции Баткин. – «Никакого «центра» над республиками нет»… «Не центр “расширяет права республик”, а они вручают их центру»[582].

Что правда, то правда: разрабатывая свой конституционный проект, Сахаров заботился о суверенности государств, объединяющихся в Союз. Самым тщательным образом просчитывал он, какие свои функции и на каких условиях республики делегируют «наверх», т. е. на вышестоящий, общий уровень управления. Ах, если бы с такой же детальностью оговаривал он условия вхождения всего Союза в состав мирового целого! Этого, к сожалению, не случилось. Сам термин «суверенитет» (вспомним, по ассоциации, сурковскую «суверенную демократию») в соответствующей, начальной части текста Конституции практически не употребляется. Когда Л. М. Баткин заявляет, что «весь конституционный процесс преобразования идет снизу вверх»[583], – это верно ровно наполовину. Во второй, условно, части проекта, где излагаются принципы внутреннего устройства будущего государства, действительно реализуется принцип «снизу вверх» В первой же части вектор избран противоположный: «сверху вниз». Многократно и безоговорочно подчеркивается приоритет наднационального уровня над национальным. Указанная непоследовательность в проведении единых принципов демократии как во внутренней, так и во внешней политике государства, увы, имплицитно присуща сахаровскому конституционному проекту. И, конечно, она не случайна; в конечном счете разнонаправленности выделенных тенденций обусловлена общим характером сахаровского глобализма, о чем уже говорилось выше.

Демократии в наше время, как повторяют многие, альтернативы нет; «иного не дано». Пусть так. Но одно дело – демократия in principio, сущностная, «чистая», и другое – демократия реальная, противоречивая, со своими «болезнями». Как выяснилось, антитеза демократии – не только тоталитаризм, но и «двойные стандарты». Где есть они (а ими полна современная практика межгосударственных отношений), там нет подлинной демократии. Приверженец западной демократии Олдос Хаксли (1894–1963) еще в середине прошлого века с горечью осознал, что соблюдать принципы демократии относительно легко в малых социальных образованиях, в крупных же и, тем более, гигантских социальных объединениях возникает возможность отчуждения, формализации и извращения демократии, в частности, в бюрократическом духе. Фундаментальным устоем демократического общественного устройства, как известно, является свободный выбор своего поведения суверенной личностью в соответствии с предоставленной ей всей полнотой информации. В условиях же диктата СМИ последнее условие слишком часто нарушается. В результате растет угроза манипуляции массовым сознанием. А. И. Солженицын, довольно поживший на Западе, еще в 1975 г. напоминал своим соотечественникам: «Сегодня западные демократии – в политическом кризисе и духовной растерянности. И сегодня меньше, чем в минувшее столетие (т. е. в XIX в. – В. К.), приличествует нам видеть в западной парламентской системе единственный выход для нашей страны»[584]. Для Сахарова же западная демократия – исключительно образец для подражания, о ее «болезнях» и средствах их преодоления в его проекте Конституции нет даже упоминания. Антитеза «тоталитаризм» – «демократия» затмила многие реальные проблемы демократии и самого процесса демократизации.