Этажи. Созвездие Льва

Никто ни за чем не следил. Больше всего было жалко детей: некоторые из них терялись в бесконечных коридорах замка, где замерзали и… Матерям относили лишь посиневшие тельца, если находили, конечно…

Принц со злостью покосился на регента, прежде чем уйти.

— Если все погибнут, кем вы будете править? — Напоследок кинул он и хлопнул дверью.

Уже входя в свою комнату, Принц чувствовал горький осадок. Он смотрел на заваленный бумагами стол, графитные карандаши, на прибитую к стене меловую доску, что покосилась и совершенно не вписывалась в основной интерьер комнаты. Доска была испещрена белыми завитками, расчетами, таблицами. Впрочем, это ничего не дало, ведь планы Принца снова отвергли.

Кутаясь в свое легкое пальто, юноша лег на кровать, не удосужившись снять туфель. Какая теперь разница? Все медленно катится в никуда…

Парень почувствовал, что очень сильно устал. Ежедневные смерти, кризис… И как бы он не старался — юноша не может ничего изменить.

Выпить бы сейчас. Да? В прошлый раз после выпивки он проснулся в сарае… Хорошая ли это мысль? Хотя… Разве могут сейчас быть плохие мысли… Именно сейчас, когда всем вокруг плохо, все голодают и мерзнут, чей-то труп, наверное, уже лежит на полу, там, на первом этаже. И хорошо, если это не ребенок, а то… Да ну. Даже думать об этом не хочется. Что бы сказала Королева? Что бы сказал отец? По правде сказать, это все — вопросы без ответа, и Принц устал их задавать самому себе. Ну что тут сказать? Да ничего тут не скажешь…

К Ластору больше ни ногой. Придется думать, как самому решить этот вопрос. Все самому. Казалось, что он должен этому радоваться — Принц теперь самостоятельный, никто за ним не бегает, не приглашает на утомительные чаепития. Но все это кончилось слишком резко. Теперь приходилось очень много думать, очень долго бродить по комнате, ложиться спать всего на два-три часа, потом снова думать, потом снова бродить…

Принц некоторое время все еще лежал на кровати, размышляя над тем, как скоро он сойдет с ума при таких обстоятельствах. Он уже многое просто не помнит. Вот, например, что было позавчера? Хотя, где находится винный погреб он помнил очень даже хорошо…

Как ни странно, в погребе было теплее, чем в комнате Принца. Среди длинных шкафов со спиртным, юноша чувствовал себя таким маленьким и глупым, будто бы ему внезапно снова стукнуло пять лет. На него с осуждением качнулась висящая желтая лампа, поддавшаяся сквозняку, проникшему через щель двери.

Вздрогнув, парень усмехнулся. Это всего лишь лампа. А это… Что это вот тут? Это длинная темно-красная бутыль с вином. Золотая этикетка ничего не говорит каким-то непонятным языком с засечками. Наверное, это подарочное…

Принцу стало немного не по себе. Наверное, это вино хотели разделить на каком-нибудь празднике, или мать с отцом мечтали распить сей напиток, сидя на полукруглом балконе под цветущим деревом. И лунный свет романтичным абажуром накрывал бы их беседу…

Такого уже не случится никогда, подумал Принц, так что совсем не жаль открыть… Сегодня я буду праздновать день, когда я почти окончательно сдался. Когда сдамся совсем-совсем, возьму сразу две бутылки. А лучше три. Лучше я в тот день умру от переизбытка алкоголя. Зато весело. Или нет… Как вообще это работает?

Но неожиданная проблема «очень вовремя» ёё себя обнажила: Принц понятия не имел, как открыть бутылку. В прошлый раз он уже нашел ее открытой, а тут… Боже, ну почему все так сложно?

Может, разбить ее и… И что? Пить с пола? Купаться в луже из вина? Что за бред. Ну а что делать-то?

Принц и бутылка долго смотрели друг на друга, окруженные тишиной и вереницей пылинок, падающих на свет желтой лампы.

Внезапно дверь в погреб открылась. Принц повернулся к зашедшему в помещение Льву.

Они долго смотрели друг на друга, будто видели в первый раз. Внутри Принца что-то ёкнуло, обдало холодным жаром, но он без какой-либо эмоции на лице вздохнул.

— Привет. — Сухо кивнул юноша, снова поворачиваясь к этикетке на бутылке, будто бы он мог ее прочитать.

— Что ты делаешь? — Спросил Лев, подходя ближе.

Принц кинул на него сложный взгляд, не зная, что ответить. Сказать, что он пьет — нельзя, потому что парень даже бутылку не может открыть. Сказать, что он читает этикетку — тоже нельзя. Что за ерунда? Кто вообще читает этикетки… Действительно, что он вообще делает?

— Не можешь открыть? — Растерянно улыбнулся Лев, сложив брови домиком.

— Могу.

— Почему не открываешь?

— Я собираюсь.

— У тебя хоть штопор есть?

— Что?..

Лев усмехнулся. Он протянул руку, чтоб взять бутылку, но Принц не отпускал.

— Давай помогу.

— Я сам.

— Да давай…

Теперь они уже оба вцепились в горлышко бутылки, обмениваясь странными, ничего не говорящими взглядами.

И под это странное затянувшееся молчание пробка пулей вылетела из сдавленного горлышка. Ехидно стукнулась об стену рикошетом, а затем заставила Льва с Принцем подскочить от неожиданности, врезавшись в пол под их ногами. Содержимое сосуда вырвалось наружу белой струей.

Стоя в шипящей луже, Принц и Лев смотрели друг другу под ноги.

— Это не вино. — Понял Принц вслух.