Читаем Этажи. Созвездие Льва полностью

Принц позволил Льву поднять себя на руки, хотя, скорее всего он даже не понял, что с ним делают. Оказавшись в сильных и теплых руках, парень почти полностью погрузился в сон. Тело стало таким легким, просто воздушным, как казалось. Голова сама по себе легла на плечо Льва. Все мыслительные процессы прекратились.


***


Принц проснулся в своей кровати, укрытый большим тяжелым одеялом. Где-то неподалеку скрипнули металлические ножки стула, и юноша понял, что он тут не один.

Парень с усилием поднялся. Голова немного гудела, а по ощущениям живот прилип к спине. Честно говоря, Принц не помнил, когда ел в последний раз. Так еще и шампанское…

Лев сидел напротив меловой доски, блуждая по ней изучающим взглядом. Он заметил Принца и повернулся.

— Это все ты? — Лев обвел рукой наработки.

— А ты тут видишь кого-то еще? — Недовольно фыркнул юноша. Он поежился — холод в замке стал уже постоянным гостем. Пришлось накинуть все то же легкое пальто, которое раньше принадлежало отцу…

— Ты не меняешься, — усмехнулся Лев, играя с прядью волос, — Ну так и что это такое?

— Я пытался придумать… План… — Принц со вздохом всплеснул руками. — Чтобы пережить этот кошмар, нам надо действовать по сценарию. И я пытался придумать систему, я предлагал ее Ластору. Но все это бесполезно…

— И что думаешь делать?


Принц с прищуром посмотрел на Льва, скрестив руки на груди.

— Хочешь сказать, тебе интересно?

Лев улыбнулся, два раза хлопнув глазами. Парень нахмурился, ощутив какую-то странную внутреннюю рябь, будто его внезапно что-то обожгло, но тут же все стихло.

— Хочу. — Ответил Лев, вставая и возвышаясь над Принцем. — В первую очередь, я хочу тебе помочь.

— Спустя сколько дней проснулось такое желание? — Хмуро спросил Принц, но не поднял глаз.

— Чарли, ну… Ты же сам меня прогнал тогда. Я просто не знал, что делать. Ты… Ты меня ставишь в такое дурацкое положение, что…

— Опять не знаешь, что чувствуешь и что тебе делать, да? — Принц с раздражением выдохнул, запустив пальцы в потерявшее пышность жабо, теперь платком спадающее ему на грудь. — Может быть, ты разберешься в себе наконец?

— Я разобрался, это не…

— Да уж я вижу! Извини, помимо тебя… Помимо… Твоих сомнений и переживаний о себе любимом, я беспокоюсь о том, чтоб люди в Стелле смогли вернуться к нормальной жизни! Посмотри!

Юноша рывком отстранился от Льва и вскинул руку на разбросанные по столу рукописи, на измученную меловую доску. Он схватил со стола массивную пачку бумаг.

— Это, — пояснял Принц, — списки людей, я… Я их всех расписывал по группам… Например, южный корпус, второе отделение… Здесь дети десяти лет. А, вот. Здесь план питания, допустим. Тут все во всех количествах.

Принц громыхнул по столу исписанными листами и снова обернулся ко Льву.

— Я придумал безупречную стратегию. Как нам всем… Как… В замке же стало гораздо холоднее, не так ли? Соответственно, всем нужно греться чем-то. Вот. Вот здесь я распределил ежедневные обязанности. Если работать по этому плану, то мы сошьем достаточно большое количество одеял, плащей… Хаоса не будет. Все будет… Правильно, и… Хотя бы половина сможет пережить все это.


Принц замолчал, переводя дух. Его трясло, руки обдавал холодный пот. Усталость застилала глаза и готова была ручейками упасть на впавшие щеки.


— Поэтому, Лев… Поэтому мне сейчас не хочется думать о том, что между нами происходит. Все это было ошибкой, потому что, черт возьми, я ушел… Я бросил все из-за тебя. Может быть, я упустил шанс… Тот момент, когда все пришло к этому… А ты? Ты даже не можешь просто быть рядом. Да, знаешь, что? Ты даже уйти нормально не можешь. Ты мучаешь меня, и ты это знаешь, ты знаешь, что ты мне важен, и что мне тяжело, когда ты мнешься в сомнениях: бросить меня, или нет?


Лев опустил глаза в пол. Взгляд его ничего не выражал. И Принц чувствовал, как злость вскипает губительной волной, как чешет горло. Но он лишь выдохнул.

— Ты думаешь, мне доставляет удовольствие такое положение дел? — Мрачно фыркнул Лев. — Но ты не справишься один.

— Хочешь предложить свою кандидатуру мне в компаньоны? — Принц нахмурился. — Чтобы потом опять меня бросить?

— Я не бросал тебя, я думал, как поступить лучше…

— Лучше для кого? Для тебя?


Лев нехотя поднял взгляд на Принца. Некоторое время они стояли, не роняя ни звука в холодное помещение. Принц подумал о том, что он бы хотел просто упасть на кровать и уснуть вечным сном прямо сейчас. Или вообще никогда не рождаться? Может быть, так было бы гораздо лучше. Для всех…


— Я не игрушка. — Наконец сказал юноша. — У меня тоже есть чувства, желания. Я хочу планировать свое будущее, независимо от твоих решений. А ты и решить-то ничего не можешь. — Юноша сделал многозначительную паузу, прежде чем добавить. — И все-таки мало ты понимаешь в жизни, Лев, хоть и думаешь иначе.

— И ты считаешь, что ты справишься? — Усмехнулся тот с неожиданной едкостью. — Ты-то много понимаешь, Чарли?

Лев сделал шаг навстречу Принцу и тому пришлось отступить назад, вперившись ладонями в поверхность стола.

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство