Эти бурные чувства

Они не переставали трястись и тогда, когда она спустилась по лестнице, прошла по подъездной дорожке и села на заднее сиденье автомобиля, подвинувшись, чтобы дать место Розалинде и Кэтлин. Они все тряслись, тряслись и тряслись, она прислонила голову к окну, глядя на улицы, пока они ехали по городу. Она смотрела на всех новыми глазами – и на уличных торговцев, расхваливающих свои товары, и на цирюльников, работающих на тротуарах и состригающих клочья черных волос на бетон.

Ощущение было такое, будто кто-то взял и выкачал жизнь из всех вокруг – из торговцев, которые теперь расхваливали свои товары куда тише, из рикш, которые ездили медленнее, из мужчин, околачивающих возле лавок и магазинов только затем, чтобы болтать с прохожими. Во всяком случае, такими они казались до тех пор, пока замечали едущий по улице шикарный автомобиль. Тогда их испуганные глаза сужались. Они не смели открыто выразить свое недовольство, но они пялились на автомобиль, и их взгляды говорили красноречивее всяких слов.

Городом правили бандиты. Если он падет, вина за это ляжет на них. И тогда они все погибнут – их убьет революция независимо от того, продолжится помешательство или нет и независимо от того, что будут делать иностранцы.

Джульетта откинула голову на спинку сиденья и стиснула зубы. Если она не сможет остановить эпидемию, то всему этому придет жестокий конец.

– Ужасно, не так ли? – прошептала Розалинда и подалась вперед, чтобы посмотреть в окно.

– Это ненадолго, – заверила ее Джульетта. – Если у меня получится, я положу этому конец.

Ее руки перестали трястись.

* * *

Алиса Монтекова помнила почти все улицы Шанхая. Иногда ей казалось, что место извилин в ее голове занимает карта этого города, так что вся она состоит из тех мест, где ей доводилось бывать.

Когда Алиса не находилась там, где ей полагалось быть, она обычно подслушивала чужие разговоры. В своем собственном доме или в городе – ей было все равно. Иногда она слышала что-то интересное о жизни тех, кто ее окружал, обрывки сведений, которые складывались в единую картину самыми неожиданными путями, если их набиралось достаточно.

Однако сегодня ее постигло разочарование.

Вздохнув, Алиса выкарабкалась из вентиляционного отверстия, в которое ей удалось залезть. Разговор между господином Ланом и его старой матерью не оправдал ее ожиданий. Ходили какие-то слухи о том, что ситуация в Алой банде нестабильна, о том, что господина Цая хочет сместить его шурин, но оказалось, что все это вздор. Если господин Лан и представлял какую-то угрозу, то она заключалась только в том, что своим занудством он доведет до ручки собственную мать, которую он навестил в ее тесной городской квартирке, большую часть своего визита посвятив жестокой критике ее пельменей.

– О господи, – пробормотала Алиса себе под нос и посмотрела вниз с крыши третьего этажа, почесывая голову. Час назад она сумела вскарабкаться сюда, взобравшись на крышу ларька уличного торговца. Ей достаточно было потратить лишь одну мелкую монетку на пирожок, и старик-торговец позволил ей влезть на свой ларек, чтобы оттуда перелезть на оконный карниз второго этажа доходного дома. Но с тех пор торговец успел свернуть свой ларек, погрузить его на высокую повозку и уехать восвояси.

Скорчив гримасу, Алиса начала искать глазами что-нибудь такое на фасаде дома, что помогло бы ей спуститься на тротуар, но так ничего и не нашла. Надо отыскать какой-то другой путь вниз и сделать это быстро. Солнце катилось за горизонт, а Рома пригрозил забрать все ее туфли и ботинки, если она сегодня вечером не явится на встречу с Алыми, и эта угроза потрясла ее.

– Они будут внимательно присматриваться к нам, подмечая любую мелочь, – сказал ей Рома. – Они будут следить за каждым движением нашего отца. Они заметят влияние Дмитрия. Нельзя допустить, чтобы они заметили еще и то, что на встречу не пришла ты.

Алиса соскользнула вниз по водосточной трубе на задней стороне доходного дома и оказалась в переулке. Тут было навалено столько отбросов, что было трудно дышать даже ртом – как будто вонь впитывалась в нее через язык.

Ворча себе под нос, она пробиралась сквозь отбросы, пытаясь прикинуть, который час. Солнце опустилось совсем низко, почти пропав из виду за стенами домов. Она была так погружена в свои тревожные раздумья, что хрип донесся до нее, только когда она подошла совсем близко и прошла мимо.

Она замерла.

– Эй? – сказала она, перейдя на первый китайский диалект, пришедший ей на ум. – Тут кто-то есть?

Слабый голос ответил по-русски:

– Сюда.

Алиса поспешила, пробираясь по горам мусора, ища глазами того, кто позвал ее. Ее взгляд уперся в красное пятно. Подобравшись ближе, она разглядела мужчину, лежащего среди отбросов у стены.

Он плавал в луже своей собственной крови, и его горло было разорвано в клочья.

– О, нет.