Эти бурные чувства

Джульетта сделала Роме знак двигаться быстрее. Они начали подниматься по лестнице, морщась при виде здешней тесноты. На каждом этаже совсем близко друг от друга находилось по четыре квартиры. Рома привык к такого рода доходным домам, а Джульетта нет.

– В какой квартире живет Чжан Гутао? – спросил Рома и фыркнул, когда они прошли мимо окна третьего этажа, где на подоконнике стояли горшки с цветами, досточно было просто задеть их, чтобы свалить на тротуар.

Джульетта только показала пальцем на небо. Они продолжали подниматься, дойдя до самого последнего этажа, где имелась только одна дверь.

Они остановились и переглянулись.

– Сейчас его тут нет, – сказала Джульетта. Опустившись на одно колено, она достала узкий кинжал, похожий на шило. – Я видела ежедневник в его кабинете, и сегодня у него весь день встречи с важными людьми.

Однако как только Джульетта вставила острие кинжала в замок, сосредоточенно высунув язык, из квартиры послышался звук шаркающих шагов. Они приближались к двери.

– Джульетта! – прошептал Рома, бросившись вперед.

Джульетта вскочила и убрала кинжал в рукав. Она протянула руку, чтобы остановить Рому, когда дверь отворилась и на них, моргая и щурясь, уставился старик с мутными глазами. Ему, похоже, было под шестьдесят, и вид у него был такой утомленный, словно он толком не высыпался с тех самых пор, как появился на свет.

– Здравствуйте, – растерянно проговорил он.

Джульетта соображала быстро. Ничего непоправимого не произошло, решила она. Ситуацию еще можно спасти.

– Доброе утро. Мы из университета, – воскликнула она, так быстро перейдя на другой диалект – Вэньчжоу, – что от изумления Рома слегка качнулся назад. – Как вы себя чувствуете этим прекрасным утром?

Старик, морщась, подался вперед. И ответил по-шанхайски:

– Говори на běndì huà, девушка. Я тебя не понимаю.

Вэньчжоу был городом, находящимся всего в нескольких днях пути к югу от Шанхая, но местный диалект был непонятен всем, кроме его жителей, Джульетта смогла освоить его только потому, что на нем с ней говорила няня. Няня любила повторять, что диалект Вэньчжоу похож не на то наречие, на котором говорят в соседнем Шанхае, а на пение птиц. В городе, кишащем не только иностранцами, но и китайцами, приехавшими из всех уголков страны, большинство людей говорили по-китайски, но делали это по-разному. Два китайских торговца вполне могли вести беседу, говоря на различных диалектах. Им вовсе не обязательно было выбирать общий язык – достаточно было просто понимать друг друга.

Но Джульетта не рассчитывала, что старик поймет ее – у нее была совсем другая цель. Пока он не узнал в ней наследницу Алой банды, надо внушить ему, что она приезжая.

– Извините. – Добившись своей цели, Джульетта перешла на шанхайский. – Как я уже сказала, мы из Шанхайского университета, и мы очень рады видеть вас. Мы надеемся учредить первый в нашем университете студенческий профсоюз, и нам нужен совет. Господин Чжан дома? Мы можем с ним поговорить?

Старик выпрямился, вытер ладони о свой вязаный кардиган. Джульетта ожидала, что он даст им от ворот поворот и предложит зайти как-нибудь в другой раз, так что сегодняшняя вылазка окажется напрасной. Если они не вызовут у этого старика подозрений, то можно будет вернуться позже. При условии, что он не станет присматриваться к их лицам и сочтет их обычными студентами, которых не стоит запоминать.

Она никак не ожидала, что старик важно прочистит горло и скажет:

– Господин Чжан – это я.

Рома и Джульетта недоуменно переглянулись.

– Э-э… нет, вы не господин Чжан.

Старик выдохнул, сгорбился и оставил свой важный вид.

– Ладно. Я – Ци Жэнь, личный помощник господина Чжана. Вы можете войти.

Джульетта сначала растерялась от странного поведения этого старика, а затем удивилась тому, что он приглашает их войти, вместо того чтобы попросить уйти. Она застыла на месте, и тут Рома подтолкнул ее, как бы спрашивая, почему она стоит столбом и не идет за господином Ци. Старик уже развернулся и зашаркал прочь.

Ее план был иным, но она умела легко приспосабливаться к новым обстоятельствам.

– Пошли, – бросила она Роме. И они поспешили вслед за господином Ци.

– Как мне к вам обращаться? – спросил господин Ци, оглянувшись через плечо.

– Чжу Лье, – не моргнув глазом ответствовала Джульетта. – А это мистер Монтекки. Красивые у вас тут диваны. – Она уселась, не дожидаясь, когда он пригласит ее сесть.

Господин Ци нахмурился и перевернул папки, лежащие на ближайшем столе, так что два иероглифа, обозначающие его имя, и иероглифы, составляющие название газеты «Ежедневный вестник труда», оказались внизу.

– Вы к нам надолго?

– Если вы не против, – бодро ответила Джульетта.

Господин Ци вздохнул.

– Тогда я пойду сделаю чай.

Как только он скрылся в кухне и занялся кипячением воды, Рома повернулся к Джульетте и прошипел:

– Монтекки? Серьезно?

– Заткнись, – зашипела в ответ Джульетта. – Больше я ничего не смогла придумать, а если бы сделала паузу, это могло бы вызвать подозрения.